который завела сразу после рождения ребенка.
А с осени у Бублика начались занятия сразу в двух «школах» – нужно готовиться к поступлению в первый класс. Записали его еще и в секцию тейквандо. Свободного времени у малыша оказалось совсем мало – даже в субботу занятия. К бабушке с дедушкой он стал приезжать все реже.
Зима выдалась малоснежной, и подаренные внуку лыжи так и простояли нераспакованными. После Нового года Бублик вместе с бабушкой и дедушкой впервые отправился в цирк на проспекте Вернадского. Раньше ему совсем туда не хотелось:
– Не поедем туда, – отвечал он уговаривавшей его бабушке. – Я там уже был.
Оказалось, что он имел в виду церковь, куда действительно ходил как-то с мамой. В цирке ему очень понравилось, особенно тигры, сотрясавшие ненадежную на вид сетку ограждения, и огромная новогодняя елка.
Бублик все реже звонил бабушке и дедушке и перестал у них оставаться на ночь, требуя возвращения домой.
– Осторожно! Двери закрываются, – прогундело где-то сзади. – Следующая станция – Тучково, – механический голос заставил ее стряхнуть с себя воспоминания и вернуться к дачной действительности.
Теперь не до мерехлюндий: быстренько подняться на мост, пересечь «контрольно-пропускной пункт» на станции, забежать на рынок и успеть поймать такси. Пешком до дачи с тяжелыми сумками уже не по силам. Приезд на дачу весной всегда приятен – еще много энтузиазма и всяких идей, но уже можно полюбоваться плодами своего труда, пережившими зиму, неспешно погулять по участку и отдохнуть с дороги за чашкой чая. А потом начинается садово-огородный зуд: надо сделать это и это, а еще бы кое-что пересадить. И хорошо бы распланировать так, как в журнале… если появятся вдруг случайные деньги… И посадить хвойники, и разбить новые цветники… А впереди – целое лето и столько задумок!
Несмотря на хлопоты с весенней посевной, она старалась чаще общаться с внуком, делая вид, что не замечает его охлаждения. Как только они с ним оказывались вдвоем, все становилось на свои места – никакого отчуждения как не бывало. В конце мая она решила сводить его в планетарий, после которого они направились в ее любимое кафе напротив зоопарка обсуждать космические впечатления. Кафе – это святое, только с этим условием он согласился поехать в неизвестное ему место. Они славно провели время и остались довольны друг другом.
Вскоре Бублик с мамой отбыли на отдых в Турцию, а у них с мужем началась сенокосная пора вперемежку с полевыми работами. Ко дню рождения Бублика курортники вернулись домой. Грандиозную дату – семилетие – отпраздновали всей семьей. Внук был рад встрече с дедушкой и бабушкой, но от предложения завтра же отправиться на дачу уклонился, несмотря на уговоры всех заинтересованных сторон.
– Ну, что ж, – вздохнула огорченно бабушка, – будешь тут сидеть в душной Москве, а мы уедем одни на дачу.
На следующий день, в воскресенье, ближе к вечеру она позвонила ему с дачи:
– Бублик!
