речки. Такое предположение напрашивалось само собой, ибо лесистая часть острова была, по-видимому, весьма плодородной и изобиловала великолепными образцами флоры умеренного пояса. В северной части ничто не указывало на присутствие речек или ручьев. Возможно, что на болотистой северо-восточной оконечности острова скопились стоячие воды, в общем, там была дикая и, видимо, бесплодная область дюн, песков и камня – местность, которая представляла собой резкий контраст с остальной территорией острова, отличавшейся богатой природой.
Вулкан, находившийся не на середине острова, а ближе к северо-западному побережью, как будто служил границей двух этих зон.
На юго-западе, на юге и на юго-востоке нижние уступы горных отрогов совсем исчезали под зеленым плащом лесов. Зато на севере можно было проследить все их разветвления и увидеть, как они, постепенно понижаясь, уступают место песчаным равнинам. Как раз с северной стороны в те далекие времена, когда происходили извержения вулкана, потоки лавы, вытекавшие из него, проложили себе широкую дорогу и вымостили ее своей застывшей толщей вплоть до того остроконечного мыса, который закрывал бухту с северо-востока.
Сайрес Смит и его товарищи пробыли на вершине горы не меньше часа. Остров лежал перед ними, словно рельефная раскрашенная карта с обычной расцветкой: зеленым цветом обозначались леса, желтым – пески, голубым – воды. Всю его поверхность они могли охватить глазом, для взгляда их оставались непроницаемы только лесные чащи, глубокие и узкие долины, где стояла тень, да теснины ущелий, черневшие у подножия вулкана.
Оставалось разрешить еще один вопрос, чрезвычайно важный для участи наших аэронавтов, потерпевших крушение.
Был ли это обитаемый остров?
Журналист первым задал вслух этот вопрос. Всем казалось, что, после того как они обозрели остров с вершины горы, на такой вопрос уже можно дать отрицательный ответ.
Нигде не заметно было творений рук человеческих: ни селений, хотя бы состоявших из жалких лачуг, ни одиноко стоящих хижин, ни сетей, ни рыбачьих лодок у берега. В воздух не поднималось ни малейшей струйки дыма от костра, которая указывала бы на присутствие человека. Правда, длинная, похожая на хвост аллигатора оконечность острова, протянувшаяся на юго-запад, отстояла от наблюдателей на тридцать миль, и даже зоркие глаза Пенкрофа не могли бы увидеть на таком расстоянии человеческого жилья. Невозможно было также приподнять зеленую завесу, прикрывавшую три четверти поверхности острова, и поглядеть, не таится ли в лесной глуши какой-нибудь поселок. Но обычно население тихоокеанских островов, этих клочков суши, словно выплывших из морской пучины, живет на побережье, а тут побережье казалось совсем пустынным.
Словом, до более полного исследования можно было предполагать, что остров необитаем.
Но что, если сюда наведывались, хотя бы ненадолго, туземцы
