там шибко умное и собиралась, как я слыхал, на Украине работать. Из Рустави, где мы осели, я ее мамашке отзвонил и узнал, что да как. Оказалось, перебралась она в Припять. Город этот тогда был совсем молодой, еще и городом не назывался. Загнал ей по телеграфу маляву. Дескать, приеду с подарками, вспомним дворовые годы, покажешь мне мирный атом и, может, еще чего-нибудь. Ну про последнее-то я, ясен-красен, не писал. Хотя подразумевал, конечно. Она ответила, что, мол, а давай, в натуре. Тут хорошо, красиво, но вот знакомых нет, и грустно молодому специалисту на танцы одной ходить. Долго рисовать не буду, но все наше золото я переволок. Не за раз, конечно. Каждое воскресенье уезжал в Рустави, брал слиток, потом садился на хвост нужному лайбашнику и мотал обратно. Обычно в пятницу я был уже в Припяти. Светке плел, что дела у меня в Киеве, но она особо-то и не спрашивала. Молодая девчонка, если к ней с цветами-конфетами при параде заявляться, вообще много чего не спросит. Да…
Колода снова зашелся кашлем. Сапсан взглянул на смешно закусившего нижнюю губу Питона и вдруг представил, как выглядит со стороны сам. А выглядит, наверное, тоже презабавно – с отвисшей-то челюстью.
– Это что же получается, – сказал Питон, когда старый зэк откашлялся. – Где-то здесь у тебя все золото и лежит? И никто о нем не знает и никто за ним не придет?
– Ну не здесь, конечно, – напомнил Колода. – В Припяти. Только почему же никто не придет? Я вот иду. Но сейчас вижу, что просто так до него не добраться, и потому спрашиваю – меняются наши планы? А, Игорек?
Сапсан не сразу нашелся что ответить. Если старик не брешет, то где-то в покинутом городе лежит самый настоящий клад, своей ценой способный изменить – да что там изменить – полностью перевернуть его жизнь. Это тебе не мифический Золотой шар, в котором из золотого только красивое название. Речь о настоящем сокровище! Реальном! И к черту тогда жмота Скрябу, к черту страхи за свою шкуру, защищая которую дрожишь над каждым патроном! Один раз переступить грань безрассудства, вырвать у шлюхи по имени Фортуна свой кусок презренного металла – и прыгнуть обратно, пока не отняли. А отнимать будут, сталкер. Но зато если отстоишь…
– Что же ты раньше золото не забрал? – спросил он. – Может, и раздербанили твой схрон давно. Почти сорок лет прошло.
– А ведь верно, епа! – добавил Питон с заметным унынием в голосе. – Колода, тут ведь сам видишь, какие перемены. Загорает уже кто-нибудь под пальмами на твои бабки. Или свиньи пучеглазые растащили.
Колода усмехнулся, почесал подбородок и сказал:
– Может, и так. Но я почему-то уверен, что какие бы твари здесь ни водились, а некрофилов среди них нет. Да и я хоть молодой, но не полный же дурак был. Так что не загоняйтесь, ребятки. Лежит оно себе глубоко и тихо, в компании спокойных, вернее – покойных, людей.
– На кладбище! – выразил догадку Сапсан.
Колода молча кивнул
