что «Одинокая звезда» проходила там несколько часов назад, а так как ветер восточный, я не сомневаюсь, что она уже миновала Гудуин и находится недалеко от острова Уайт.
– Что же вы теперь собираетесь делать?
– О, Кэлхун теперь у меня в руках! Я узнал, что он и два его помощника – единственные американцы на корабле. Все остальные финны и немцы. Я знаю также, что прошлую ночь все трое провели на берегу. Это мне сказал человек, который работал на погрузке «Одинокой звезды». Прежде чем парусник достигнет Саванны, почтовый пароход доставит туда мое письмо, а телеграф сообщит саваннской полиции, что этих троих джентльменов с нетерпением ждут здесь в связи с обвинением в убийстве.
Однако в самых лучших человеческих планах всегда оказывается какой-нибудь изъян, и убийцам Джона Опеншо не суждено было получить зернышки апельсина в знак того, что некто, столь же хитрый и решительный, как и они сами, напал на их след.
В том году осенние штормы были на редкость продолжительны и жестоки. Мы долго ждали из Саванны вестей об «Одинокой звезде», но так и не дождались. Наконец пришло сообщение, что где-то далеко в волнах Атлантического океана обнаружен ахтерштевень какого-то судна; на нем были вырезаны буквы «О. З.». Это все, что нам суждено было узнать о судьбе «Одинокой звезды».
Человек с рассеченной губой
Айза Уитни, брат покойного Элиаса Уитни, доктора богословия, директора богословского колледжа Св. Георгия, приучился курить опий. Еще в колледже, прочитав книгу де Куинси, в которой описываются сны и ощущения курильщика опия, он из нелепой прихоти начал подмешивать опий к табаку, чтобы пережить то, что пережил этот писатель. Как и многие другие, он скоро убедился, что начать курить гораздо легче, чем бросить, и в продолжение многих лет был рабом своей страсти, внушая сожаление и ужас всем своим друзьям. Я так и вижу перед собой его желтое, одутловатое лицо, его глаза с нависшими веками и сузившимися зрачками, его тело, бессильно лежащее в кресле, – жалкую развалину, обломок благородного человека.[64]
Однажды вечером, в июне 1889 года, как раз в то время, когда начинаешь уже зевать и посматривать на часы, в квартире моей раздался звонок. Я выпрямился в кресле, а жена, опустив свое шитье на колени, недовольно поморщилась.
– Пациент! – сказала она. – Тебе придется идти к больному.
Я вздохнул, потому что незадолго до этого вернулся домой после целого дня утомительной работы.
Мы услышали шум отворяемой двери, чьи-то торопливые голоса и быстрые шаги в коридоре. Дверь комнаты распахнулась, и вошла дама в темном платье, с черной вуалью на лице.
– Извините, что я ворвалась так поздно, – начала она и вдруг, потеряв самообладание, бросилась к моей жене, обняла ее и зарыдала у нее на плече. – Ох, у меня такое горе! – воскликнула она. – Мне так нужна помощь!
– Да ведь это Кэт Уитни, – сказала жена, приподняв ее вуаль. – Как ты испугала меня, Кэт! Мне и в голову не пришло, что это ты.
– Я просто не знаю, что делать. Вот
© Перевод. М. и Н. Чуковские, наследники, 2009.
