юноша, лишенный церемониалом повседневных житейских радостей, являлся гарантом пусть худого, но стабильного мира. Случись что, обычной придворной склокой вопрос престолонаследия не решится. Над столицей уже расползалась тень самурайства, способная в любой момент накрыть всю страну. И Гэндзи и Хэйси настолько окрепли, что могли быть призваны на помощь той или иной придворной партией. Когда монахи Нары вознамерились направиться в Киото, для переговоров с ними Ёринага направил не Тайра Киёмори, а Тамэёси из Гэндзи. В унисон с Ёринагой действовал и его отец Тададзанэ, настоятельно советовавший императору-иноку заменить канцлера Тадамити на Ёринагу по состоянию здоровья и способностям.
На Тобу пытались активно влиять с двух сторон: с одной – родственники новой императрицы Ёринага и Тададзанэ, с другой – Бифукумонъин. Однако никто не хотел или не мог разрушить сложившийся баланс сил, пока был жив император Коноэ. При этом все понимали, что царствование Коноэ, здоровье которого оставляло желать лучшего, продлиться недолго. Выбор возможного преемника стал вопросом жизни и смерти для обеих сторон. И они заранее готовились к грядущим событиям.
Экс-император Сутоку, естественно, рассчитывал, что императором станет его законный наследник, принц крови Сигэхито. Во-первых, Сутоку – старший сын Тобы. Во-вторых, Сутоку в расцвете сил, в двадцать три года, по настоянию отца уступил престол Коноэ, который еще в трехмесячном возрасте был провозглашен наследным принцем. Эти радужные надежды часто омрачались вопросом, который Сутоку постоянно задавал самому себе и не находил подобающего ответа: «Если отец отобрал у меня, старшего сына, священные регалии императорской власти и вручил их девятому сыну, с детства дышавшему на ладан, что заставит его вернуть их моему сыну?».
Видя, как мучает ответ на этот вопрос экс-императора, приближенные пытались ободрить его: «А вдруг император-инок очнется от злых чар и, страдая от угрызений совести, восстановит справедливость – вернет престол незаконно обиженному старшему сыну, т. е. Вам, наш государь!». Слушая это, Сутоку прекрасно понимал, что имеют в виду его сановники. В последнее время с отцом происходили какие-то странные вещи. Склонный к мистицизму император-инок вел замкнутую жизнь и редко выезжал из Приюта отшельника. Он оставил подле себя только самых доверенных лиц и отказывал в аудиенции не только детям, но и самой Бифукумонъин. Тоба стал часто и подолгу болеть. По слухам, просачивающимся из Приюта отшельника, все эти странности начались с того, что весной 1154 г. там появилась дева веселья несравненной красоты…
Откуда она была родом, никто не знал. Да и не пытались выяснить. Таинственная и прекрасная незнакомка сразу же очаровала императора-инока. Он не отходил от нее ни на шаг, а она всегда находилась рядом с ним во время всех мероприятий, проводившихся во дворце. И вот однажды Тобе вздумалось устроить,
