style="font-size:15px;"> Катрин протянула мне «маргариту», подняла свою, и мы чокнулись.
– Как хорошо, – сказала я. – Я бы осушила дюжину зараз. – Ладно. Можно хотя бы прослушать сообщение?
– Можно прослушать сообщение, – согласилась Катрин.
Мы сели на диван, и я включила громкую связь.
– Женевьева… это я… это Флориан…
– Да знаем мы, что это Флориан, кретин! – фыркнула Катрин под мое агрессивное шиканье.
– Послушай, – продолжал знакомый голос моего бывшего, – я должен извиниться…
– Он думает, извинения будет доста…
– Ч-Ш-Ш-ШШШ!
– …я не должен был приходить в этот бар… это моя ошибка, это… Глупо, но я решил… из-за того, что сказала мне твоя мать…
При упоминании моей матери мы с Катрин переглянулись ошеломленно и озадаченно. При чем тут моя мать?!
– …Так вот, глупо, но я решил, что ты… что тебе не хочется никуда выходить… я… это ужасная глупость с моей стороны… ты… ты сильнее, чем я думал, и… вот… в общем… это… не вот… я допустил непростительную ошибку. Надеюсь, что ты сможешь… нет… Vergiß das… я… мне очень жаль. Вот. Гм… Пока.
Это было все. Мы с Катрин тупо смотрели на маленький аппарат, ожидая непонятно чего.
– А что такое Vergiß das, что это значит?
– Это значит «забудь»!
– Что он хочет, чтобы ты забыла?
– Да не знаю я!
– Надо еще раз прослушать!
– Давай!
– Ох, мне показалось, что… он говорил не так, как обычно!
– Да, знаю!
Все наши фразы были до того восклицательными, что я рассмеялась. Чисто нервное, но как же от этого было хорошо!
«О’кей… о’кей, о’кей, о’кей… Прослушаем еще раз». Я приложилась к «маргарите» так основательно, что глотать пришлось в два приема. «Тебе не показалось, что он был… слегка опрокинутый? Потому что для Флориана это… это турбо-мега-архи-опрокинутый».
– Был, был опрокинутый…
– Он никогда не бывал опрокинутым. Как ты думаешь, это знак, это хороший знак?
– Надо бы разобраться, что ты подразумеваешь под «хорошим знаком».
Она смотрела на меня с сокрушенным видом. Я понимала, что она хочет сказать. Что я, собственно, подразумевала под «хорошим знаком»? Что некоторая нервозность в обычно таком степенном голосе Флориана означала, что он может ко мне вернуться? Размышления под таким углом не могли не быть смертельно опасными, это было абсолютно ясно даже сейчас, когда я пыталась заглотить децилитр «маргариты» в один присест.
– Ладно, все, – решилась я. – Прослушаем еще раз.
Я хотела было нажать клавишу телефона, но тут вошел Никола и объявил с победоносным видом: «Я принес водку!» Он остановился, разочарованный, увидев, что с крепким алкоголем у нас уже все в порядке. Наши стаканы были наполовину пусты.
– Где
