по Тёме. Тёма очень удивился, увидев на левой руке дамы тонкой работы серебряное колечко: как будто две птичьи лапки держат большой, красивой огранки изумруд. Значит, дама эта была Марья Владимировна? Ну совсем непохожая на барышню с дагерротипа, который показывала ему бабушка!
Марья Владимировна сунула Стёпке сумку с пачкой каких-то прокламаций, сняла у него с плеч Маруську и поставила её на землю, на лету чмокнув в щеку. Переливчато дунула в свисток, бойко разогналась, перекинула ногу и поехала. Стайка птичек выстроилась углом, как мотоциклетный эскорт, и полетела за ней.
Стёпка, Тёма и Маруська побежали по тротуару вслед за дребезжащим по булыжникам велосипедом.
Маруська на бегу, подпрыгивая, размахивая руками и захлёбываясь словами, кричала:
– Бабушка, этот Тёма, он – мальчик, но он не только, он посол выставки, он всё-всё-всё умеет…
Бабушка затормозила, свистнула, указала Стёпке на фонарный столб. Стёпка вытащил из сумки, висящей на плече, и привычно нашлёпнул на столб листок с рисунком ощипанного орла и крупной надписью «Долой!». Процессия проследовала дальше.
– Так он всё может! – продолжала Маруська. – Он такую штуку придумал, картинка сворачивается в трубочку, а потом всё видно, представляешь?
Бабушка молчала, и непонятно было, слушает она или нет.
– И ещё такую штуку, – захлёбывалась на бегу Маруська, не отставая от бабушкиного велосипеда, – которая откуда хочешь всякую там пыль, песок высасывает, ну, вроде как ест!
– Не-не-не ест, а ку-ку-ку-кушает, – поправила Мария Владимировна, заикаясь на булыжниках. Она засвистела. Стёпка остановился и прилепил прокламацию на стекло аптечной витрины, за которой тускло мерцали пыльные разноцветные бутыли.
– Он всё-всё может, – на этих словах Маруська даже подпрыгнула. – А вот ключ, такой, как наш, – никак!
Это сообщение Маруська проиллюстрировала печальным всплеском рук и отчаянием на физиономии.
– Ну, хрустальный ключ! Тёма за ним специально приехал. Ключ на выставку нужен, до захода солнца, и сказали, что только ты можешь его сделать!
Не отвечая, Марья Владимировна свистнула, затормозила у «Кондитерской Мадам Ящикофф», ловко спрыгнула с велосипеда. Сопровождающие её птички резко остановились в воздухе и спланировали на карниз крыльца, усевшись на нём в ряд по росту.
– Дети, заходим. Будем пить венский какао с марципанами, – скомандовала бабушка. – Степан, а ты подожди.
Маруська вприпрыжку побежала в кондитерскую, Тёма двинулся было следом, но увидев выражение лица, с которым Мария Владимировна подступала к Стёпке, остановился в дверях.
Бабушка цепко схватила Стёпку за плечи, приподняла и поставила прямо перед собой.
– Что с ключом, говори честно? Вы его потеряли? Сломали?
Стёпка горестно вздохнул,
