глазах у Геракла словно из воздуха соткалось белое облачко. Оно приближалось и спускалось к земле и, когда оно оказалось на краю склона, Геракл разглядел в нем белую колесницу, которой управлял некто в плаще и капюшоне. Лицо возницы разглядеть было крайне трудно. Поравнявшись с Гераклом, кони остановились, и испод капюшона раздался бойкий девичий голос: «Привет тебе, Геракл! Не хочешь ли ты стать рядом со мною?» Ни тени сомнения, ни законного вопроса «кто ты и откуда знаешь мое имя?», ни размышления о том как тут, на вершине горы могла оказаться колесница, ничего этого не пришло Гераклу на ум. Промолчав в ответ, он стал рядом с девой. Кони резво понесли их двоих. Наблюдая как пролетают мимо деревья, горы и облака, юный герой не заметил, что копыта уже вовсе не бьют земную твердь, а рассекают воздух.
– А мы уже летим. Не страшно? – спросила дева.
– Нет, напротив, это великолепно! Я не летал никогда раньше, – ответил Геракл. Полет был ровным и совершенно бесшумным.
– Смотри, ты ведь хотел видеть Орхомен. Он сейчас под нами.
Под ними действительно был окруженный водой Орхомен. Геракл рассмотрел тропу, о которой говорил ему Телеф. Городские стены, башни, размещение караулов – все было открыто как на ладони. Даже число жителей и воинов можно было легко подсчитать по домам.
– Послушай, а нас не видят там, внизу? – спросил Геракл.
– Ну как ты сам думаешь? Если бы нас видели, то стали бы толпиться и в изумлении показывать пальцами.
– Эта твоя колесница – незаменимая на войне вещь: можно наблюдать, что происходит во вражеском лагере и оставаться незамеченным. Как тебе это удается?
Дева не отвечала. Это заставило Геракла отвлечься от разведывания военных секретов и повернуть голову к ней. Она, меж тем, совершенно преобразилась. Вместо плаща с капюшоном на ней был сияющий, натертый до блеска доспех и шлем. К дальней от него правой руке ремнями был жестко притянут небольшой щит. Дева словно почувствовала на себе взгляд юного героя и повернулась к нему. Черт ее лица Геракл не мог передать никаких. О внешности ее он говорил три вещи: во-первых, что возрастом она была примерно как Эрато, во-вторых, он запомнил, что она почти всегда ему улыбалась, и, в-третьих, что врезалось в его память на всю жизнь, это ощущение небесной синевы в ее глазах.
– Ну что, узнал меня? – спросила она его.
– Кажется, я начинаю понимать…
– Да-да, Геракл, это обо мне рассказывала тебе твоя мать Алкмена.
– Так значит, ты – в самом деле, богиня?
– Да. Ты удивлен?
– Нет, просто и про меня говорят, что я сын бога.
– Это люди так говорят, потому что так им проще понять. Не отказывайся от этого, но и злоупотреблять этим тоже не надо. На самом деле ты рожден, конечно, от семени Амфитриона, но Зевс при помощи других богов задолго до твоего рождения готовил твое тело и твою душу, чтобы вместе они могли исполнить то, что эти боги от тебя хотят.
– О
