Земля отражала и, казалось, даже несколько усиливала это лиловое свечение.
– Афина, а куда мы летим? – спросил Геракл. Перемена пейзажа тревожила его.
– В Аид, в царство мертвых, – ответила богиня, улыбаясь точно такой же лучезарной улыбкой, с которой она говорила и обо всем остальном.
– Так значит, я, все-таки, умру?
– Нет. Кто входит в Аид со мной, тех я не бросаю. Всех без исключения возвращаю обратно. Поверь, Геракл, это особая честь.
В чем состояла эта особая честь, понять было трудно на первый взгляд. Земля, простиравшаяся внизу под колесницей, была безлика. Не было полей, только луга с ровной, всюду одинаковой травой, на которых паслись стада каких-то неизвестных Гераклу животных. Деревья были редки, горы по большей части голы, без снежных пиков. Кое-где склоны заросли колючим непролазным кустарником. Нигде не было видно ни цветов, ни их зачатков. Цвета были очень скудны. Было непонятно, вызвано ли это скудостью окраски предметов или тусклым светом. Наконец, появилось некоторое подобие города: стены, дома – все как на земле. Однообразно одетые люди сновали туда и сюда.
– Смотри, Геракл, вот оно, вечное страдалище, Аид, – сказала Афина. – Ты, должно быть, слышал о нем.
– Да слышал, но мне никто не мог никогда толком объяснить, отчего же страдают люди в Аиде?
– Большинство – от уныния. Унылая земля, унылая невольничья работа каждый день, однообразие и отсутствие всякой возможности к бегству. Их доля и вправду ужасна, Геракл. Но некоторых преследует совершенно особая кара. Как вот этого мальчика, например.
Глядя на Геракла, богиня продолжала столь же безоблачно улыбаться, но, направляя взгляд вниз, она всем своим существом проникалась болью этих несчастных. Их боль была и ее болью, это Геракл тоже ощутил всей душою. В нем самом не было и толики ее сопереживания.
Афина указала на некоего человека внизу. Ростом и комплекцией он действительно походил на мальчика. Его отличали густые и вьющиеся темные волосы. Довольно далеко за городской стеною его одолевали семеро разъяренных стражников. Он боролся с ними, как мог, защищался, убегал, звал на помощь.
– Чего они хотят от него? – спросил Геракл.
– Он, Геракл, был как ты. Зовут его Загрей. Мы тоже долго готовили его. Только было это давно. Я была тогда еще совсем маленькой девочкой. Он родился на Крите, в царском доме. Теперь он не хочет быть рабом, а эти стражники, напротив, хотят поработить его волю.
– Но ты – богиня, разве ты не можешь помочь ему?
– Я помогаю ему с первого дня, как он оказался в Аиде. Вот смотри.
Афина отдала поводья Гераклу и подняла руку вверх. Луч света, белого, как привычный земной день, простерся в направлении Загрея от ее ладони. Было видно, что от этого луча мальчик сразу почувствовал в себе прилив сил. Несколькими ударами он уложил стражников и пустился бежать.
– Отсюда нет выхода. Куда же он?
– В
