ну и бутылочку беленькой, конечно. Выпить же надо, так сказать, за приезд. Отметить, как люди.
Она быстро сунула мне в руку смятые купюры, и я и оглянуться не успела, как снова оказалась в подъезде перед захлопнувшейся перед моим носом дверью.
От такого я опешила. Я ведь, в конце концов, только что приехала, оказалась в посёлке впервые. Даже адреса толком не знала. Не говоря уж о том, что понятия не имела, о какой такой «стекляшке» речь. Как можно было отправить меня в магазин, не дав даже умыться с дороги? И всё же я решила про себя, что, наверное, таким образом тётя Инга хочет показать мне, что я для них своя, член семьи…
В общем, я кое-как разыскала среди одинаковых пятиэтажек «стекляшку» – ею оказался тот магазин с ветвистой трещиной в витрине, который я заметила, когда мы шли с остановки. Выданных мне денег на всё не хватило, но у меня оставалось ещё что-то в кошельке – чуть ли не с тех пор, когда жив был дед, и я добавила из своих…
Когда я вернулась – не сразу разыскав нужный мне дом – и вошла в незапертую дверь, обитатели квартиры, как выяснилось, уже успели переругаться. Мелкий Ванька – вероятно, это был именно он – стоял в коридоре в одной майке и почему-то без штанов и орал, размазывая сопли по лицу. Тот самый пацан, что открыл нам дверь – кажется, Слава, – кричал, перекрывая голосом завывания брата:
– И чё, она в моей комнате будет? Какого хера-то? Я на это не подписывался. Пусть с вами живёт!
– Со мной и так Ванька, и Витальку теперь ещё придётся переселять. А куда её девать, по-твоему? На коврике пусть спит? Ванька, заткнись! – рявкнула тётя Инга на младшего сына.
– Да мне посрать, пусть хоть на коврике. Я её сюда не звал.
– Посрать? Посрать? – взвилась тётя Инга. – А жрать небось каждый день хочешь? Сам бы хоть копейку в дом принёс, так хрена там, я одна за вас крутись! А так хоть денег каких получим за барахло. И за квартиру во Владике каждый месяц будет капать.
– Да мне-то чё с тех денег? – не унимался Слава. – Всё равно ты с дружками своими всё пробухаешь.
– Ты как с матерью-то разговариваешь, сволочуга?
Я застыла в коридоре с пакетом в руках, не зная, что делать дальше. Первым моим побуждением было развернуться и бежать из этой квартиры. И вместе с тем я отлично понимала, что бежать мне некуда. Из комнаты появился Виталик, смерил меня взглядом, снова насмешливо усмехнулся и приказал:
– Хорош визжать! Рада вернулась.
Голоса в кухне сразу смолкли. Только маленький Ванька продолжал захлёбываться всхлипами. Я рассеянно опустила пакет на пол, подошла к нему, присела на корточки и погладила мальчика по голове. Он снова всхлипнул и вдруг уткнулся лицом мне в шею и засопел.
– Ой, Радочка, как ты быстро, – залебезила тётя Инга. – Ну вот и умница, сейчас ужин организуем. Давай-ка, оставь этого малохольного и дуй на кухню, рыбу чистить будешь. У нас, знаешь ли, по-простому.
Я промолчала, глядя куда-то в пол. Мимо меня, фыркнув, прошествовал Слава и скрылся где-то в комнате. А Виталик,
