главного города английской Гвианы. Там он рассчитывал найти себе какую-нибудь работу, скопить немного денег и поступить матросом на какой-нибудь корабль, отходящий в Европу.
Но Казимир путем неотразимых доводов совершенно разбил этот химерический проект. Он напомнил Робену, что голландцы постоянно выдают французскому правительству беглых каторжников, вступающих на их территорию, и, что, следовательно, они выдадут и Робена. Но даже если ничего подобного и не случится, все-таки Робену этим путем никогда не добраться до английских владений.
– Ну а если я поднимусь вверх по реке Марони, которая в верховьях своих сообщается с Амазонкой, разве я не могу тогда спуститься в Бразилию по реке Ярро или по какому-нибудь другому притоку? – продолжал вслух раздумывать беглец.
– Не знаю, кум, может быть, это и можно. Вы только не торопитесь, подождите немного.
– Хорошо, Казимир, я буду ждать сколько можно. Мы заготовим с тобой съестных припасов, построим лодку и пойдем оба. Хочешь?
– Это очень хорошо.
Перед тем у Робена были с Казимиром частые и долгие споры о том, ехать ли им обоим или одному Робену. Негр просил, чтобы Робен взял его с собой, а Робен не соглашался, не желая подвергать старика случайностям долгого и трудного пути. Он не боялся заразы, вовсе нет, но Казимир очень уж был стар и дряхл. Хорошо ли снимать несчастного, больного старика с теплого, насиженного местечка, где он ни в чем не нуждался, и увлекать за собой в опасное предприятие?
Робен не был таким эгоистом. Он отказывался брать с собой Казимира. Но тот настаивал и, когда Робен наконец согласился, так обрадовался, что на коленях благодарил своего кума.
Невольным движением Робен протянул прокаженному обе руки и поднял его.
– Что вы делаете?! – воскликнул старик с печальным испугом. – Зачем вы меня трогаете? Заразитесь!
– Ничего, Казимир, не бойся. Я очень рад пожать тебе руку: ты такой добрый, хороший… Верь мне, друг, твоя болезнь вовсе не столь заразна, как это принято думать. Я много учился во Франции и знаю, что, по мнению лучших докторов, проказа почти неприлипчива. Некоторые из них даже уверяют, что лучшее средство остановить проказу – это покинуть места, где она свирепствует. По правде сказать, я немного надеюсь, что в другой стране тебе будет лучше, и вот, между прочим, почему я беру тебя с собой.
Из слов Робена Казимир понял только одно, что его не бросят. Мало того: ему даже пожали руку. Уже пятнадцать лет старику никто не пожимал руки. Не мудрено, что он был в восторге.
С этой минуты план отъезда был выработан окончательно. Робен и Казимир вдвоем построят небольшую лодку и нагрузят ее провизией в достаточном количестве. Поплывут они ночью, и вообще всегда будут плыть только ночью, а днем прятать лодку где-нибудь на берегу и сами прятаться за деревьями.
Они будут плыть вверх по Марони до тех пор, пока не найдут какого-нибудь притока, сообщающегося с Эссеквибо, весьма значительной рекой в английских владениях.
Тогда
