на засеке. Он был худ, бледен и едва держался на ногах.
– Наконец-то! – вскричал Робен. – Что с вами случилось, что вы так долго не шли?
– Я не виноват… Доктор догадался, что я притворяюсь, и не принял меня в лазарет, а Бенуа, узнав об этом, жестоко избил меня, так что я действительно слег и прохворал все это время… Но подлец Бенуа за это поплатится, будьте спокойны.
– А что же… письмо?
– Здесь удача полная, не беспокойтесь… Вот, смотрите.
Каторжник уселся на пень, тяжело перевел дух и вынул из кармана записную книжку, из которой достал листик бумаги и подал Робену.
То была самая точная копия письма госпожи Робен, с содержанием которого мы уже познакомили читателя.
С волнением и восторгом прочитал Робен копию с милых строк, потом обратился к каторжнику и сказал:
– Спасибо, Гонде, большое спасибо!
– Не за что, господин Робен, я все-таки ваш должник. Я никогда не забуду, что вы спасли мне жизнь.
– Но как вам удалось достать письмо?
– Очень просто. Ведь эти господа надзиратели бывают иногда ужасно глупы. Они взяли да и подшили письмо к вашему делу, а я попросил писца канцелярии показать мне его. Он мне принес письмо, а я снял копию и отдал оригинал назад. Вот и все… И кутерьма же теперь идет в остроге, я вам скажу! Все мечутся, как угорелые, из-за вашего побега. Говорят, Бенуа будет отдан под суд; он озлоблен страшно и хочет непременно вас отыскать. Поэтому прячьтесь хорошенько, будьте осторожны.
– Когда же мне прятаться? Я хочу ехать, бежать…
– Подождите, теперь нельзя. Устье реки кишит рабочими-каторжниками, и начальство острога усилило там надзор. Подождите, по крайней мере, покуда я не отыщу другое место в лесу для вырубки…
– Как, опять ждать? Да я умру от нетерпения.
– Одну неделю всего, умоляю вас.
– Хорошо, я подожду, но только…
– Вот и прекрасно, – сказал каторжник, вставая. – А теперь мне пора в острог…
– Вы бы покушали хоть чего-нибудь, – предложил негр.
– Благодарю. У меня совсем нет аппетита: эта лихорадка проклятая…
– Ну, выпейте настоя батато, – настаивал негр.
Каторжник опять отказался. Робен понял, что он просто брезгует прокаженным, и вызвался приготовить настой сам. Сделав это, он напоил каторжника, который с кислой гримасой проглотил поданный ему целительный напиток, поблагодарил и ушел, на прощание еще раз попросив Робена подождать неделю.
Раньше недели ехать все равно было нельзя: запас провизии не был еще полностью подготовлен. И прежде всего следовало приготовить на дорогу куак, или муку из кассавы. Робен знал питательные свойства этого растения, но не имел ни малейшего понятия о том, как из него делается мука.
Но с ним был Казимир, который все это знал.
– Ну, кум, давайте тереть маниок[6], – сказал негр.
Накануне
То же, что и кассава.
