получилось. Он дорого дал бы, чтобы не получилось, чтобы Элла поскорее задула свои кошмарные свечи, выключила музыку и позволила ему просто почитать детектив. Но его жена была продвинутой во всем. Она сделала все возможное, чтобы «сильно уставший на работе мужчина» сначала расслабился, а потом распалился до первобытного полузвериного состояния.
Когда удовлетворившая сексуальный голод жена ушла на кухню готовиться к занятиям с какими-то «продвинутыми пользователями» английского, Иван Андреевич тут же потянулся за недочитанным детективом, но читать так и не смог. Он думал о том, что происшедшее между ним и Эллой не имеет никакого отношения к любви. Его жена владела технологией, точно следуя алгоритму которой можно вдохновить любого импотента. То есть он, Лукьянов Иван Андреевич, только что был жестко изнасилован собственной женой. Именно она была ведущей стороной, именно она довлела и требовала, а он послушно исполнял ее приказания. Она совершенно не стеснялась его. Она хотела получить от мужа как можно больше удовольствия и получила именно то, что запланировала. Лукьянов, конечно, тоже кое-что получил, но радости от этого не испытал. Все было как-то неправильно. Слишком технично. Эмоционально, но бесчувственно.
Да, Элла планировала даже секс. В ее жизни не было ничего случайного и спонтанного. Вроде бы это должно было Лукьянова устраивать. Его жена, как локомотив, тащила на себе их семейную жизнь, а ему оставалось лишь ехать за ней мерно покачивающимся вагончиком. Ему не надо было рулить, что он не любил. Ему нравилось, чтобы его что-нибудь по жизни несло, его и несла Эллина забота. Так в чем же дело? Почему после стольких лет совместной жизни ему вдруг так все опротивело? Элла не изменилась. Она и в юности была такой же волевой, сильной и темпераментной. Она почти не изменилась внешне. Была хорошей женой и матерью. Она была прекрасной любовницей, что только что еще раз доказала минуту назад. Чего же ему не хватает?
Иван Андреевич уставился в потолок, тяжело вздохнул и замер на выдохе. Он вдруг понял: ему не хватало любви. Да… любви… Пожалуй, стоит признаться, что он абсолютно не любит свою замечательную во всех отношениях жену. Не любит… Он пользуется ею… и только… И весь ужас состоит в том, что ничего нельзя изменить. Ничего… Разве он сможет оставить Эллу? Нет… У них же есть Сашка с Сережкой… Да и вообще…
Лукьянов запустил книжкой в шкаф, повернулся на бок и уснул на новом красном белье обнаженным, как измученный любовью юноша в постели не менее юной возлюбленной. Он не услышал, как скрипнула дверь спальни и сквозь нее протиснулась толстая серая тушка Михаила. Кот недовольно потянул носом, втягивая в себя запах затушенных ароматических свечей, несколько раз чихнул и запрыгнул на хозяйскую постель. Белье тоже пахло незнакомо и неприятно. Михаил потоптался на постели, брезгливо подергивая лапами, и улегся поближе к хозяину, чтобы вдыхать знакомый запах его тела.
Занятия в колледже закончились в пять часов вечера. Возвращаться домой было нельзя. Надо было где-то проболтаться как минимум часа три. Лукьянов
