когда мама пришла из роддома, бабушка была очень занята. А маму, как любую женщину, оскорбляло недостаточное внимание бабушки к столь важному в семье событию, и как мама мне с гордостью рассказывала, она вошла в комнату и положила меня прямо на бумаги перед ней, заявив:
– Посмотри, у тебя внучка родилась, а ты в бумагах зарылась! – и смело, свою смелость мама подчеркивала отдельно, посмотрела, какая будет у бабушки реакция.
– Вот, Леночка, – вздохнув и разведя руками, как бы показывая масштаб проблемы, – сказала бабушка. – Никогда не становись главным бухгалтером!
– Представляешь, – возмущалась, рассказывая мне об этом моя мама, – бумажки ей были важнее рождения внучки!
Я думаю, наверное, бабушка была властной женщиной, учитывая её профессию. И я понимаю, что надо обладать сильным характером, чтобы поступить так, как мама, а не проглотить обиду. Мама пошла на открытый конфликт с бабушкой. Но что мама ожидала от этого конфликта, мне не понятно. И зачем это рассказывать мне – совсем маленькому ребёнку, всегда делая акцент в этой истории на равнодушие ближайших родственников к моему появлению. Из неё я твердо усвоила, что никому, кроме матери, в этом мире я не нужна.
Бабушка, по словам мамы, была виновата еще в том, что постоянно влезала в их с отцом жизнь. Ей не нравился выбор сына. Маму это возмущало, и она неоднократно рассказывала мне эпизод, обличавший ужасное бабушкино к ней отношение. Вот он. Мама, выйдя замуж, готовить не умела. И как-то, купив курицу с зашитыми в пакет и уложенными внутрь потрохами, так и сварила ее отцу. А папа съел и ничего ей не сказал, но вот бабушка, позволила себе сделать ей замечание и укорить за невнимательность. В финале этой истории звучал возмущенный мамин вопрос:
– По какому праву она лезет в нашу семью и настраивает мужа против меня? – и незамедлительно был сделан вывод: Два соловья на одной ветке не поют!
И я запомнила, что в мою будущую семью свекровь лезть с вопросами о чем бы то ни было не имеет никакого права.
Как я рассказала, со временем мы стали жить в квартире втроем. После того, как это произошло, какое-то время бабушка приходила за мной в садик и брала меня к себе домой. Ах, как я это любила. Меня угощали конфетами и всякими вкусностями, обнимали, целовали. Я помню это счастье. Но неизменно мои редкие встречи с бабушкой заканчивались скандалом между нею и мамой, а меня мама сильно ругала. Она ставила меня перед собой, и начиналось внушение:
– Смотри мне в глаза, – говорила мама мне металлическим голосом, – уж если идешь к этой стерве, то возьми с собой и сестру! Поняла? Предательница! Что молчишь? Может, тебе вообще мать не нужна? В следующий раз, когда она придет за тобой, ты откажись и скажи, что без сестры никуда не пойдешь! Поняла? Обещай!
– Прости, мамочка, прости, я больше не буду, – плакала я и обещала.
Но когда бабушка приходила за мной, я замирала от ужаса и радости одновременно, пищала что-то про сестру, но бабушка отвечала, что пришла только за мной…
