же начинать, – заметил Али.
– Не дождешься.
– Ладно, извини. Я нашел твоего отца, он в тюрьме, но с ним все в порядке, он жив и здоров.
– Правда? – обрадовалась девушка. – Мы можем пойти к нему?
– Увы, нет, пока не прояснится его судьба.
– Ты видел его?
– Да, и разговаривал.
– А я, почему не могу?
– Это рискованно, ты его дочь. Если тебя схватят, это свяжет ему руки. Одного человека вытащить из тюрьмы легче, чем двоих. Но он знает, что ты со мной.
– А ты не врешь?
– Он сказал, чтобы я спрятал тебя в доме, в деревне возле серных источников.
– Ты знаешь, где это?
– Знаю, я там жила летом с кормилицей. Похоже, ты не врешь.
Видно было, что она успокоилась, во взгляде исчезла вражда.
– Мне надо умыться, – сказала она, – Я, наверное, ужасно выгляжу.
– Умыться не помешало бы, но лучше этого не делать, так ты больше на мальчика похожа. Долго ли добираться до вашей деревни?
– Меньше часа.
– Это верхом?
– Ну конечно, не думаешь же ты, что мы пешком туда добирались.
– Значит, пешком часа три получится, – задумчиво сказал Али. – Ну что же, пойдем, иначе засветло не успеем.
– Значит, я зря подметала, ночевать мне здесь не придется? Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться.
– Ну не очень-то ты и подметала, судя по недовольной физиономии служки, – пряча улыбку, сказал Али. Он протянул руку и помог девушке встать. – Я до сих пор не знаю, как тебя зовут.
– Йасмин, – ответила девушка.
«Йасмин», – повторил про себя Али. – Хочешь узнать, как зовут меня?
– Нет.
– Почему нет? – удивился Али.
– Потому что мне все равно.
– Обидно, конечно, но ладно, пошли.
– Эй, вы, куда, бездельники? – крикнул им вслед служка, когда он пошли со двора, – Сейчас имам придет.
Али, не оглядываясь, неопределенно махнул рукой.
Серхаб. Предместье Табриза.
Весь путь проделали молча, время от времени Али пытался заговорить с девушкой, но она либо отделывалась односложным ответом, либо не отвечала вовсе. В деревню пришли в сумерках. Али схватил за плечо пробегавшего мальчишку, и тот привел их к дому старосты. Али заглянул за ограду – во дворе гулям жарил на углях кебабы, густой ароматный дым расползался по углам сада. Али почувствовал, как у него свело желудок от голода.
– Эй, – услышал он окрик, – ты чего здесь высматриваешь?
Али повернул голову, в глубине сада под навесом был устроен эйван[79], на котором, скрестив ноги, сидел человек, перебирая четки.
– У меня к тебе дело, – крикнул Али, – Подойти сюда.
Человек спустил ноги с возвышения и, не торопясь, направился к нему.
– Ну, в чем дело?
– Тебя
Эйван – веранда, здесь – помост.
