ящериц и желтых сов и до многочисленных экземпляров лягушек, змей, жуков и скорпионов.
На единственном, стоявшем посредине комнаты столе, рядом с письменными принадлежностями лежали кости животных, а также острые кремневые и бронзовые ножи разной величины.
В углу комнаты была расстелена циновка, и стоявшая на ней подпорка для головы указывала на то, что эта циновка служила Небсехту постелью.
Когда шаги Пентаура послышались на пороге этой странной комнаты, обитатель ее со страхом школьника, желающего скрыть от учителя запрещенную игрушку, сунул какой-то объемистый предмет под стол, накрыл его покрывалом и спрятал острый осколок кремня[17], прикрепленный к деревянной рукоятке, в складках своей одежды. Затем он сложил руки, желая придать себе вид праздного человека.
Единственная лампа, прикрепленная на высокой подставке возле его стула, распространяла весьма слабый свет, которого, однако, было достаточно, чтобы Пентауру, изучившему все привычки своего друга, стало ясно, что он помешал Небсехту делать нечто запрещенное. Небсехт кивнул, узнав вошедшего, и упрекнул его:
– Тебе не следовало пугать меня.
Затем он полез под стол и вытащил оттуда привязанного к доске живого кролика, в разрезанном и распяленном деревянными палочками теле которого билось сердце. Не обращая внимания на гостя, исследователь продолжил свои наблюдения.
Некоторое время Пентаур молча всматривался в натуралиста, затем положил ему руку на плечо и сказал:
– На будущее советую тебе запирать комнату, когда вздумаешь заниматься недозволенными вещами.
– Они сняли с моей двери задвижку, когда застали меня за анатомированием руки подделывателя подписей Птамеса[18].
– Значит, мумия несчастного останется без руки.
– Она не будет ему нужна на том свете, – возразил Небсехт.
– Положил ли ты ему хоть ушебти[19] в могилу?
– Какой вздор!
– Ты заходишь слишком далеко, Небсехт, ты действуешь неосторожно. Кто бесполезно мучит безвредного зверька, тому духи в преисподней отплатят тем же – так гласит закон. Но я знаю, что ты хочешь сказать. Ты считаешь позволительным причинять страдания животному, надеясь обогатиться познаниями, посредством которых сможешь уменьшить страдания людей.
– А ты так не считаешь?
Легкая улыбка мелькнула на лице Пентаура. Он нагнулся над кроликом и сказал:
– Как это странно, зверек еще жив и дышит. Человек давно уже умер бы от подобного обращения. Вероятно, его организм более нежен и более подвержен разрушению.
– Может быть. – Небсехт пожал плечами.
– А я-то думал, что ты знаешь это наверняка.
– Я? – удивился Небсехт. – Почему же? Ведь я тебе говорю, что мне даже не позволили исследовать,
Египетские хирурги, по всей вероятности, охотнее всего пользовались инструментами из кремня, во всяком случае при вскрытии трупов и для обрезания. Во время раскопок было обнаружено большое количество таких кремневых скальпелей.
За подделки, неправильные записи в официальных документах закон предписывал отсекать обе руки злодею.
Маленькие статуэтки, которые клались в могилу. Это были слуги, которые должны были помогать умершему в подземном мире. В руках у них был крюк и плуг, а на спине – мешочек с семенами.
