на Ильинке, взяв там куш в тридцать пять тысяч рублей, которых хватило, конечно, малость подольше. И все бы ладно, ежели б не сработала одна закономерность: влюбленный мужчина сильно глупеет, а влюбленный «шнифер» теряет осторожность.
Любовная канитель с Екатериной Бартеневой, вымывающая, как бурная река, все наличные деньги и выматывающая силы и нервы, продолжалась до восемьдесят девятого года. До тех самых пор, пока Аркадий Степанович, взяв несгораемую кассу при почтовом ведомстве, не нацелился следом на другую кассу, также в отделении почты, и не попал в полицейскую засаду. Как позднее оказалось, полиция после «подлома» Петровым «Купеческого общества взаимного кредита» вышла на его след (у следствия выискался опознаватель, способный описать Инженера) и после взятия кассы при почтовом ведомстве установила за ним круглосуточное негласное наблюдение, чего влюбленный «шнифер» не срисовал (хотя должен был заприметить плотную «опеку»). И при попытке вскрыть несгораемую кассу в еще одном почтовым отделении Инженер был задержан с поличным и препровожден сначала в арестное помещение при полицейском участке, после чего помещен в Московскую губернскую уголовную тюрьму на улице Малые Каменщики близ Таганской площади и Спасского монастыря.
Он уже считался рецидивистом, «шнифер» Инженер, а в миру Аркадий Степанов, сын Петров. Поэтому вердиктом суда, состоявшегося осенью восемьдесят девятого года, получил Аркадий Степанович пять лет тюрьмы.
В девяносто третьем году в уголовную тюрьму «Каменщики» этапом из Одессы прибыл некий арестант Сема Рудый, совсем молодой еще рыжеватый «шнифер», откликающийся также на имена «Вильгельм Шульц», «Жан Романеску» и «Семен Михайлович». Сема Рудый, прознав, что в «Каменщиках» содержится известный в воровских кругах «шнифер» Инженер, непременно решил с ним познакомиться и на одной из получасовых прогулок во внутреннем дворике вокруг цветочной куртины, расположенной за низеньким штакетником, подошел к Аркадию Степановичу и почтительно, с одесским акцентом, произнес:
– Разрешите представиться, Сема Рудый. Вам, Аркадий Степанович, представляться без надобности: про вас наслышаны все уважающие себя «шнифера» всех российских губерний. А взятие на лапу «медведя»[6] в Губернском жандармском управлении в шестьдесят девятом году и двух «медведей» враз в «Купеческом обществе взаимного кредита» в восемьдесят восьмом натурально есть классика нашего жанра, про которую будут писать в учебных пособиях по вскрытию несгораемых шкафов, сундуков и касс. Если таковые, конечно, будут…
– Нет, не будут, – усмехнулся Инженер, глядя на ушлого рыжеволосого «шнифера».
– Может быть, и не будут, – согласился Сема Рудый. – Но в историю российского криминального мира вы прочно вошли. И уже никуда не выйдете… – добавил он с добродушным смешком.
Поскольку камеры запирались только на ночь, Сема Рудый всякий день приходил в «одиночку»
Взять на лапу «медведя» – взломать несгораемый шкаф
