Теперь доктор явно следил за своим тоном. – Прошу вас. – Он подал знак бармену. – Два виски. Нам есть что отметить.
Ган снова опустился на табурет.
– Правда? – безо всякого интереса спросил он. – По какому случаю?
– По случаю воссоединения, разумеется, – с чувством сказал доктор Карлтон.
Бармен принес новую бутылку и аккуратно налил обоим. Доктор Карлтон поднял свой стакан и с побуждающей улыбкой чокнулся со стоявшим на стойке стаканом Гана:
– Ваше здоровье.
Ган поджал губы: нараставшая внутри злость разносилась по всему телу.
Доктор Карлтон небрежно оперся локтем о стойку и сложил руки, сплетя пальцы, потом покачал головой и усмехнулся какой-то мысли, вертевшейся в голове.
Ган поерзал на табурете. Доктор раздражал его своим поведением, а виски подпитывало это чувство.
– Вы что, напились, док?
– Нет. – Доктор Карлтон опять усмехнулся. – Нет, пока что нет. – Теперь он разглядывал потолок. – Поверить не могу, что я не заметил этого, когда мы встретились впервые. Но потом, рассмотрев вас, я все понял. – Он одним глотком допил виски и прищурился. – Думаю, некоторые молитвы все-таки могут быть услышаны, как считаете? Мне вот любопытно… Что заставило вас передумать?
Ган нервно покатал языком за щекой.
– Передумать? Насчет чего?
– Насчет того, чтобы вернуться. – Плечи доктора затряслись от беззвучного смеха. – И чтобы забрать девочку, конечно.
Ган чувствовал себя так, будто увяз в паутине. Мысли его путались. Злость накапливалась, собираясь отовсюду, из прошлого и из настоящего. Он с нарастающим раздражением опустил глаза и с силой сжал стакан.
Улыбка на губах доктора застыла. Он наклонился, покосился в сторону людей за стойкой и понизил голос:
– Не волнуйтесь. Никому это знать не обязательно. Они перестали искать еще несколько месяцев назад. Даю слово, никто не догадается, как будто ничего и не было.
Ган потер щетину на щеке, которая подергивалась от сдерживаемой ярости. Но он все же старался контролировать себя и говорить спокойно.
– В каком смысле «ничего и не было»?
Доктор придвинулся еще ближе и прошептал:
– А в том смысле, что это вы оставили ее в пустыне. Вы ее отец.
Гнев, слепой и яростный, вспыхнул мгновенно и, прокатившись по венам, ударил Гану в голову. Он молниеносно вскочил и, словно ястреб когтями, сдавил шею противника. Казалось, неведомая сила приподняла доктора и прижала к стойке. Стаканы полетели на пол, разбившись вдребезги. Лица посетителей, ошеломленные и неподвижные, обернулись в их сторону, но Ган видел только одно лицо и одного человека – того, которого он душил.
Крепкие пальцы Гана сжимались все сильнее, и глаза доктора начали уже вылезать из орбит.
– Ах ты подлый ублюдок! – проревел
