что-то не так? – спросил Марок, а я еще раз к нему присмотрелась. Теперь был понятен цвет его волос, чистые изибнисцы рождаются только с синими волосами, глаза все-таки от отца, а насчет остального…
– Эва! – Марок меня уже затряс, и я не нашла ничего лучше, как обрушить на них свою догадку.
– Твоя мама – человек?
Рина рассмеялась и даже в ладоши захлопала.
– Я же говорила, она поймет! – Сказала она своему мужу. Лицо Ивлика, который смотрел на жену, несколько изменилось, приобретая мягкие черты, во взгляде явно читалось обожание.
Но всеобщей радости не получилось: как только я посмотрела на Марока и увидела его потемневшее лицо. Так, у нас что, комплекс неполноценности на почве разных рас родителей?
– Эва, жду тебя в гости, еще до свадебного обряда, – улыбнулась Рина и наскоро попрощалась.
– Марок! – сразу же затрясла я его. Он очнулся, посмотрел на меня осмысленным взглядом.
– Извини, Эва.
– Не расстраивайся.
Он еще раз посмотрел на меня повнимательней, вздохнул и обнял. Вот теперь хорошо.
– Почему сразу не сказал?
– В последнее время задумываюсь, – начал он, проигнорировав мой вопрос, – Кто будут наши дети? Люди? Изибнисцы? И где их примут? Половину своего детства я доказывал, что являюсь таким же изибнисцем, как и мой отец. Когда повзрослел – перестал.
– Думаю, если наших детей не примут ни там, ни там, мы с тобой захватим отдельную маленькую планетку и организуем свой мир, со своей расой, – ответственно заявила я, крепко прижимаясь к нему. Он захохотал.
– Моя революционерка, – нежно произнёс он.
– Я не шучу, – решила уточнить я.
– Да, я уж понял, – хмыкнул он.
– Марок-сир… – в каюту вломился, угадайте кто? Правильно, Ламинок.
Кажется, от его голоса у меня уже начинается токсикоз.
– Один из лоткиранцев очнулся.
Мы поспешно покинули каюту и двинулись в мед. бокс. Марок от себя меня не гнал и это радовало. Только было непонятно – как я пойму язык лоткиранцев?
Марок в бокс влетел, я же юркнула за ним.
– Кто на вас напал? – начал он допрос, хмуро смотря на раненого лоткиранца. Тот выглядел неважно, если я конечно, хоть что-то в этом понимаю. Слипшиеся от пота волосы имели неопределенно грязный цвет, узкие глаза были на половину прикрыты и дышал он с трудом.
– Ваши, – тихо прошептал он по-изибнисцки. Ого!
– Пираты?
– Нет. Не знаю. Я…
– Ему тяжело говорить, если хотите вообще от него что-то услышать, сейчас лучше оставить в покое, – вмешался изибнисец небольшого росточка и чуть полноватый. Видимо, бортовой доктор.
Марок кивнул, и мы вышли из бокса.
– Ламинок! – позвал он начальника
