люди, которые всегда так общаются. Хотя было бы клёво.
– Да, не исключено, – отвечаю я.
– Как ты смеешь! А почему?
– Приключение, мы едва знакомы, несколько дней в незнакомых местах. Нет слов сексуальнее, чем “Мы с тобой больше никогда не увидимся”.
– Это из опыта работы на круизных кораблях?
– Сдается мне, я знал это и раньше.
– Из многолетнего опыта жиголо?
– Мы предпочитаем слово “бродяга”.
Она не так уж не права. Пока Магдалина Нимеровер была жива, я мечтал трахнуть ее в свадебном платье. Белое атласное белье, пояс с подвязками, мы с ней спаяны воедино, ничто не смогло разлучить нас, и вряд ли что-то разлучит впредь. Но уже довольно давно я не использую эту картинку в эротических фантазиях. Если я еще когда-нибудь встречу женщину, которая понравится мне настолько, что я захочу на ней жениться, то буду держаться от нее как можно дальше.
– Заводит, – говорит Вайолет. – Не так, как “Мы с тобой больше никогда не увидимся”, но заводит.
– Ты считаешь иначе?
– Я думаю, это парабола, как буква U. Бывают такие люди: ты встречаешь кого-то, хочешь с ним трахнуться из-за всякой необычной загадочной фигни, потом не хочешь с ним трахаться, потому что тебя уже тошнит от него, а потом опять хочешь. Потому что теперь ты его знаешь.
– Хм.
– Не сказать, чтобы это был мой собственный опыт. Мой опыт – это постепенное осознание того, что мужик, с которым я встречаюсь, – конченый козел.
Не стоит мне принимать разговоры так близко к сердцу, с Вайолет Хёрст или с кем-то еще. Но спутницы с внешностью Чудо-женщины[24], которые несут пьяный бред, пока я веду машину, мне в последнее время встречаются не так уж часто.
Может, стоит чаще водить машину.
– Недавняя история? – интересуюсь я.
– Не давнее, чем вот эта.
– Текущая?
А может, стоит вести ток-шоу.
– Да я даже не знаю. Все как обычно с мужиками: сначала бешеный интерес, а потом вдруг наутек. Со временем это надоедает. – Она вздыхает. – А сейчас ты думаешь, что я шлюха, потому что вовсю флиртую, хотя у меня вроде как есть какой-то там полубойфренд.
– А ты сейчас думаешь, что я ханжа.
Она поворачивается ко мне:
– Знаешь, а ты слегка умнее, чем кажешься.
– Это парабола, как буква U. Через пять минут я снова покажусь придурком[25].
– Ха. Ну ладно, я не шлюха. Ну, по крайней мере, не в плохом смысле. Я просто слишком наивна, чтобы принять очевидный факт и признать, что мой полубойфренд на самом деле не-бойфренд.
– Похоже, ты исправляешься.
– И это хреново. Мне нравилось быть наивной. Ладно, а с тобой-то что, доктор Бродяга?
– Я ненавижу быть наивным.
– Я не об этом вообще-то.
– А о чем ты вообще-то? – говорю я, крутя солнцезащитный козырек, как будто это может ее отвлечь.
– Откуда ты?
– Я думал, надо оставаться
Как и большинство людей, выросших на американском кино, я с трудом выражаю эмоции, зато острить могу сколько угодно.
