Ух-тюх-тюх-тюх!..
Старухи (одна, вторая, третья), приподнимая юбки, со смехом бежали в кусты, смеялись в кустах, продолжали смеяться, выйдя из кустов, и на обратной дороге к скамейке.
Нинка «выдохлась», и Ульяна предложила продолжить «концерт» другим старухам:
– А что, девчата? Не одна же у нас Нина такая частушечница! Кто следующий? Выходи!
– После Нинки?!
– А что тут такого?!
Старухи стали отнекиваться:
– Да что ты, Ульяна?..
– Что? Никто не осмелится?
– Я, пожалуй, осмелюсь! – сказала Гламурница.
Старухи со словами одобрения захлопали в ладоши:
– Давай, Люся!
– Молодец!
Гламурница встала перед подругами и запела свою частушку:
Охмуряла я парнишку,
Ой, молоденький какой!
И на вид совсем зелёный!
Оказалось – голубой…
Старухи захохотали, откинувшись назад, а у себя дома на маленьком стульчике, у самого окошка, слушая частушки «приозёрных» старух, хохотала Елена Олеговна.
Совершенно неожиданно привстала Монашка-Евдокия.
– У меня только одна частушка есть, а больше… не знаю…
– Давай свою частушку!
И Дуняша спела:
В клубе дяденьку судили,
Дали дяде десять лет.
После девушки спросили:
«Будут танцы али нет?»
Старухи аж закричали от восторга.
– У меня – политические частушки! – с места крикнула Анна-Историк. – Пойдёт?
– Пойдёт!
Дума думает раз двести,
Все решают, отклоняют.
Аж мозоль натёрли в месте,
На котором заседают.
– Точно, точно! – «запричитали» старухи. – Верно как схвачено!
– А еще у меня не совсем приличная есть, – продолжила Анна. – Вы уж простите…
– Не бойся, Анюта! Простим! Ещё и спасибо скажем!
– Ну, тогда слушайте:
Мой милёнок – демократ
Лысоват да жидковат.
А достанет рейтинг свой —
Не мужчина, а герой.
Долго после этой частушки не могли успокоиться старухи. А потом пели еще! И «такими» словами, какие в порядочном обществе не должны бы употребляться, но…
Говоря о планах НАТО,
Не могу, друзья, без мата.
Да и вообще, друзья,
Не могу без мата я!
– А у меня специально для Ольги! Про Ельцина! – вскочила Нинка-Хулиганка.
Если б весь народ собрать,
Организовать умело,
Можно солнце обоссать —
Вот бы зашипело!
– Ой! Ой! – застонали старухи. – Прекрати, Нинка! Ей больше не надо петь!
Смеялись все. Не смеялась только одна старуха. Политик-Ельцинистка. За весь «концерт» она ни разу не улыбнулась. А в ответ на частушку Хулиганки плюнула и зло проговорила:
– Дуры – они и есть дуры…
