style="font-size:15px;"> – Откуда взялись, я толком не знаю. А плохого ничего не делают. Но… странная история… Как только они поселились здесь, зимой в деревню стали приходить волки.
– Да ты что?!
– Правда!
– И что?
– Да ничего. Приходят и воют…
– Ужас какой! Съесть что ли старух хотят?
– Вряд ли, – Рая засмеялась. – Старухи их, наверное, подкармливают.
– Нет, Раечка! Тут какая-то другая причина. Волк не дружит с человеком.
– Значит, старушки эти – оборотни, и по ночам в волков превращаются.
Рая опять засмеялась, села на велосипед и уехала.
Так ничего существенного из разговора с Раей о «скамеечных» старухах Елена Олеговна и не узнала. Но стало страшновато…
А ведро так и стояло пустое. Хочешь – не хочешь, а за водой идти надо. И дорога одна: мимо старух. Туда-то ладно – с пустым ведром, можно быстро проскочить, а обратно – с полным, да ещё и в горку… Горка хоть и небольшая, но всё равно… Елене Олеговне уже многое тяжело делать.
Стала сына ругать. «Как не стыдно?! Две бочки во дворе, а он не удосужился воды наносить. Хитрый какой!» Конечно, не так уж трудно сходить за водой и самой, но… при одном условии: если на скамейке нет старух.
Решительно взяла ведро и также решительно вышла из дома.
Проходя мимо старух, Елена Олеговна поздоровалась с ними. Старухи ответили ей. Доброжелательно, с улыбкой. «Неплохие все же старухи, – подумала Елена Олеговна. – Желают доброго здоровья… Улыбаются…»
Набрала воды и под взглядами старух пошла назад. Не споткнуться бы!
«И почему у меня всё так сложно?!» – ругала себя Елена Олеговна. Всегда хотела подниматься к вершинам духа… А сама с людьми ладить не может. Смешно!
«Сейчас пройду и мило улыбнусь», – решила Елена Олеговна. И прошла, и мило улыбнулась. Старухи тоже улыбнулись в ответ и тоже довольно мило. Лишь одна, которая никогда без нецензурных слов не разговаривала, улыбнулась озорно и ехидно. Может, показалось?.. Что возьмёшь с невоспитанной старухи?! Для этой старушенции Елена Олеговна давно придумала подходящее, на ее взгляд, прозвище – Хулиганка.
Прошла, наконец, мимо. Подошла к калитке. Не видит, но догадывается, что старухи смотрят ей в спину, и даже знает, что при этом думают. А думают про её сына и думают не очень хорошо. Привёз, мол, мать в заброшенную деревеньку, поселил в полуразрушенной избушке и оставил одну, чтобы не мешала ему жить в далёком и прекрасном Петербурге. «А это уже не ваше дело!» – мысленно огрызнулась Елена Олеговна. А калитка, как нарочно, не открывается… Ну, никак! Крючок заело… А одна рука ведром занята…
Не успела Елена Олеговна поставить ведро на землю, как оно вдруг стало невесомым.
– Ой! – вскрикнула от неожиданности Елена Олеговна и повернула голову.
Рядом с ней стояла та самая ядовитая старуха, которую Елена Олеговна прозвала Хулиганкой. Была эта старуха чуть повыше Елены Олеговны, но худее. Лицо острое,
