Три недели без аквамариновых глаз, взгляд которых никогда не опускался ниже ее воротника, но в то же время был преисполнен мужского восхищения, заставили ее умирать от жажды.
– Сорча. – Дайега опустилась на край кушетки.
О, как подчеркнуто снисходительно она кивнула, указав ей место напротив!
Сорча проглотила то, что хотела сказать: «Не смейте называть меня так, сеньорита Фуэнтес. Для вас я мисс Келли».
– Я предпочитаю стоять, – сказала Сорча.
Дайега опустила взгляд, демонстрируя способность сохранять достоинство даже при столкновении с наглостью.
– Да? – поторопила Сорча Дайегу.
– Я понимаю, почему вы проявляете беспокойство. Вы считаете, что совместная работа сблизила вас. – Ее темные глаза, казалось, были готовы поглотить Сорчу. – Цезарь чувствовал себя очень виноватым, когда пришел ко мне в ту ночь.
«Не верь», – подсказывал инстинкт, но Сорча облизнула губы и спросила сдавленным шепотом:
– Вот как?
Цезарь, может, и не любит Дайегу, но он человек чести.
«Я не должен соглашаться на это», – заявил он, когда они прошли точку невозврата.
Он оставил Сорчу, пока она спала, послав сообщение на ее телефон: «Поехал к Дайеге».
После всего, что между ними произошло, после всего, о чем они переговорили, Сорча была убеждена, что он порвет с Дайегой.
Но Дайега утверждает, что они обручены…
– Я не говорила об этом ни с кем, – продолжала Дайега. – К чему бросать тень на чью-то репутацию или указывать пальцем на кого-то, если сталкиваешься с гораздо более серьезными проблемами? К тому же Цезарь убедил меня в том, что он в последний раз сажал свой овес. Понимаете, о чем я? – Ее губы изогнулись в неприязненной улыбке.
– Что?!
Боль в груди Сорчи, которая появилась после его отъезда к Дайеге, стала жгучей.
– Не стоит отрицать это, – с улыбкой сказала Дайега. – Но я ценю, что вы не хотите задеть мои чувства.
А у нее есть чувства? Только легкая досада отразилась на лице красавицы. Это никак нельзя назвать настоящей болью.
– Я надеялась, что мы обе будем избавлены от этого разговора, но… Он сказал, что вы планируете уволиться, когда мы поженимся. Ведь так?
Сорча испытующе смотрела в темные глаза Дайеги, пытаясь найти подвох. Она была уверена, что он есть.
– Вы заявили ему, что не в восторге от меня, – добавила Дайега.
– Я так не говорила, – выпалила Сорча.
Ее поразило, что она старательно смягчает каждое свое слово, пытаясь сохранить добрые отношения с Дайегой, на которые ей наплевать, но она никогда не расстраивала женщин, появлявшихся в жизни Цезаря.
Сорча чувствовала себя не в своей тарелке. Она объяснила Цезарю, что для нее звонить по его просьбе стюардессе, с которой он провел прошлую ночь, или модели, которую он подцепил на отдыхе, – это одно, и совершенно другое – оказаться между мужем и женой.
