я сразу почувствовал неладное, – вспомнил свои ощущения Андрей.
– На тебя одна надежда, ты единственный, кто с ними общался и живой остался.
– Да нет, чушь это всё. Понимаешь, я ещё удивился, помнишь, холод собачий, а она в капроне, вырез на платье до пупа и грудь неестественно огромная.
– Или неприятного цвета, ну вспомни, – подсказал Мухаметшин. —
Загримирована, у них ведь там в моргах стежки в палец толщиной, прикрыть то как-то надо было.
– Маразм какой-то, – произнёс Марков. – Если бы шеф со стороны нас услышал, с работы поснимал бы.
Все замолчали, думая о своём.
– А как они двигались, они же мёртвые? – нарушил тишину Зырянов. – Вот чёрт, они ко мне притрагивались. Вдруг захотелось закурить или выпить.
– Дайте хоть сигарету, что ли.
Мухаметшин с силой раскрыл запечатанное окно, впуская городской шум, и все втроём закурили.
– Так, а по убийству-то что?
– Да ничего, тут такие события с этими ожившими трупами. Все в шоке, хорошо хоть в прессу ничего не просочилось. Представляешь, генерал каждый час с большим домом по спецсвязи разговаривает. Сегодня вот вечером целую делегацию ждём, – рассказывал майор Мухаметшин. – Разыгрываете, говорят, не верят, какое тут разыгрываете, когда эта медсестра в бегах.
– Как в бегах? – недоверчиво покосился Андрей.
– С твоей курткой, так и дёрнула из машины, Малыгин с Донцовым до самых гаражей гнались. Куртку она бросила, карманы вывернуты, а сама как сквозь землю.
– Ты там случайно, кроме банки, ничего не трогал?
– Да я и банку то, по-моему, не задевал, она вроде бы сама упала.
– Андрей, ты опытный сыскарь, что именно, по-твоему, всё это значит? – спросил Марков.
– Не знаю, кто или что, Владимир Кузьмич, знаю одно, убийство ритуальное и связано с этой «медицинской бригадой». И ещё знаю, что они меня в покое не оставят, если узнают, что я жив.
Только теперь Зырянов заметил, что они разговаривают шёпотом…
Глава V
Месса продолжалась, но Великий магистр с приближенными незаметно вышли в другие комнаты, толщина стен позволяла не слышать ужаса, происходившего в большом зале. Все опустились в стоявшие полукругом кресла, кому не хватало, сели на ступени большого камина, обогревавшего и прилично освещавшего комнату. Молчание присутствующих выдавало их мнение и показывало, что они единомышленники.
Следовало обдумать увиденное. Вызванный из небытия прошлого предыдущим Великим магистром Баффомет входил в силу, сторонников его среди капитула становилось всё больше, ненасытность ищущей новых ощущений братии была понятна только Великому магистру. Все действия со столовым вином он производил только сам, поддерживая у окружения мнение искусного волхва. Он усмехнулся про себя: «Наивные, если бы они знали, зачем я мотаюсь
