позицию для того, чтоб наблюдать, оставаясь по возможности незамеченным – кто знает толк в уличных и интерьерных боях, тот поймет, о чём речь. Увидеть же ему пришлось следующее. На крыше была выложена восьмиконечная звезда из ночных фонариков с открытым огнём внутри – пламя горящей свечи в каждой стеклянной как будто и прозрачной подставке для живой свечи вызывало слишком величественные ассоциации, ведь вся звезда состояла из этих небольших огоньков, наставленных рядом друг к другу без всяких пауз. Звезда была ещё и широкой – чуть ли не два метра в диаметре. В центре этого великолепия стояла Катерозе, с хрустальным бокалом и открытой винной бутылкой в руках, причём горлышко зелёного стекла явно было срезано тем, что пока покоилось сейчас в ножнах на спине. То, что дама стояла не спиной, а чуть боком к наблюдателю, что мог видеть её слишком бледное лицо, заставило натуральным образом застыть на месте – уж очень сильно сведены были резкие брови и ярко пылали синим пламенем глаза. Почему синие? – возник откуда-то вопрос, они же бывают только зелёными, помнится. Или я столь невнимателен к этим карим в обычном состоянии глазам, растерянно думал ошарашенный молодой человек.
Как назло, услышать, что говорилось над вином, медленно льющимся в бокал, не получилось – порыв ветра отнёс эти жаркие слова куда-то вовсе прочь. Но жалеть об этом было некогда – Дасти смотрел, как заворожённый, как неторопливо бокал наполняется, затем выпивается явно против ветра – длинная рыжая грива развевалась по воздушным струям едва не горизонтально, причём почти не падая. Интересно, как ей удалось встать так, что ветер дует ровно на неё? – мелькнула слабая мысль. Слабая, потому что глаза и всё существо были заняты лицезрением того, как полный теперь бокал медленно поднимается в правой руке и слишком сильно и страстно выпивается – ничего подобного Дасти в жизни не видел, и его голова кружилась так, как никогда ещё прежде. Алые сейчас не то от ветра, не то от вина, не ещё от чего, о чём страшно думать даже, губы Катерозе уменьшили окружающий мир до того пространства, которое занимала фигура девушки среди маленьких, но крепких язычков пламени. Затем столь же медленно для поражённого как громом непрошенного наблюдателя – хотя явно не очень небыстро на деле – хрустальный бокал классической формы полетел на покрытие кровли и превратился в мелкие брызги. Жест, который вызвал это падение, был слишком царственен, чтоб можно было усмотреть в этом движении нечто отрицательное или неэстетичное. Возможно, он и был не нов в этой части Вселенной, но так не вёл себя никто ранее в присутствии самого Дасти… Следующая забава была ничем не проще и не спокойнее – Катерозе вздумала подбросить над собой уже бутылку, и успеть разрубить её выхваченным из ножен клинком как раз так, чтоб черепки аккуратно упали позади, не потревожив свечи… Дорого бы дал молодой человек, чтоб толком расслышать, что за слова уносит в эту
