тоже богиня. – Она выдержала паузу, таращась на нас. – Не такая, как яяяяяя… но все же… Ты осталась одна тут, разве это не красотааааа?
Она повернулась вокруг своей оси и зашагала прочь, сметая при каждом шаге очередную порцию собак и едва не роняя на колени злосчастных атлетов. Ветер очнулся от летаргического сна, ведомый взмахами ее лопаток, кистей и бедер, вздрогнуло задорное полотно древнейшего, и большая женщина померкла, оставив за собой гигантскую вопросительность.
Мы проводили ее взглядами, отмечая глубоко в душе, что тыл незнакомки столь же нестерпимо красив и размашист, сколь и прочее, представившееся нашему взору. Темнота поглотила шаги ее так же быстро, как выплеснула.
Опять стало чудовищно жарко, и мы, чуть было распрямившиеся, опять откинулись на спины.
На небе снова прояснились звезды.
– Мне приснился странный сон, – сказала Алиса чужим голосом, глаза ее были слишком томными. Я пригляделся и понял, что они смотрят сквозь меня и сон в них отсутствует. Я приподнялся на локтях: мы лежали на нашем милом матрасе, на старом добром зубе мира, вокруг плескалась густая ночь с индифферентными звездами – и никаких костров и собак. Но было жарковато.
– Я тоже его видел, – у меня не было сомнений, что мы говорим об одном и том же сне.
– Тебе снилась женщина? – будто ревниво спросила Алиса. – Большая женщина?
– Да, – признался я, уверенный, что ей снилось то же.
– Сон – отражение подсознания, – резонно заметила Алиса. – Я не знаю эту особу, значит, ее знаешь ты… – Она недобро посмотрела на меня.
Я ласково улыбнулся:
– Любовь моя, в мире, где мы не видели никого почти сто лет, твоя ревность, конечно, мне льстит. Но хочу тебе напомнить – сны не снятся двоим одновременно. Это знак…
Алиса тщательно обдумывала то, что я сказал. Эти процессы искрились в любимых глазах. Я залюбовался ею. Моя женщина была удивительно стройной. Она будто состояла из огромных кругов под глазами, острых скул, вздернутого носа и едва прослеживаемых плеч и длинных тонких ног. При этом она была исполнена некой потусторонней красоты, от которой меня обожгло собственное дыхание.
– Я хочу, чтобы ты сделал меня счастливой. – Она правильно поняла бесконечное тепло моего взгляда, и голос ее показался патокой. – Я уверена в своих силах и хочу сделать счастливым тебя… В любых условиях…
Я достал из коляски старинный виски, набрал небольшое количество старинным шприцем, запустил алкоголь в кровь. Нам стало тепло и радостно. Мы провалялись до рассвета, крепко держась друг за друга.
Небо в тот день проявилось нежно-синим, набухло совсем мало тревожных туч. Последние триста лет можно коротко охарактеризовать как время многокилометровых прогулок, поэтому просто полежать и послушать гул в теле было очень привлекательно. Мы решили задержаться на зубе несколько дней, Алиса принялась искать здесь места своим находкам, задумчиво вынимая их по очереди
