не успел.
Решение пришло мгновенно – и «фриз» сорвался с моих пальцев, накрыл троицу Темных. Они замерли посреди туннеля, окаменевшие, неподвижные – скульптурная группа «Удивление».
Я тихо рассмеялся. Червь услышал меня и, деловито рыкнув, пополз вперед по туннелю, как исполинская змея по своей норе. Налетел на Темных – и остановился. Тварь извивалась, пытаясь протиснуться между телами Иных, но без толку – червь был слишком толстым. А замороженные «фризом» объекты, как известно, не сдвинуть с места никакой силе на свете, пока действует заклятье. Не сдвинуть, не сожрать, не поцарапать.
Белые капли (яд? эманации энергии?) летели с клыков чудовища. Я с брезгливым интересом разглядывал жирное туловище и кошмарную, раскрытую в немом вопле пасть. Омогой, что за ужас мы пробудили к жизни? Каких бед оно может натворить – и что будет тогда с нашей совестью?
Я вышел из Сумрака в холодную, сырую пустоту метро. Здесь было тихо, как в склепе, словно ничего необычного не происходило поблизости. Судя по грязным рельсам, в этом туннеле поезда появлялись редко.
Прихрамывая, я поплелся искать станцию.
– Кофе. С молоком и сахаром.
– Мы скоро закрываемся, – недовольно сообщила официантка.
– Я ненадолго.
Наверное, стоило сразу ехать домой, но после длительного пребывания в Сумраке я чувствовал себя выжатым до капли и поднялся наверх подкрепиться. Кроме того, метро уже казалось мне особенно опасным местом.
Со второго этажа кафе на Дорогомиловской улице была хорошо видна вся площадь перед Киевским вокзалом, огромная и пустая. Тускло сияли фонари над дорогой, в сквере ветер гонял по обледенелым дорожкам поземку. Часы на башне вокзала показывали без десяти одиннадцать вечера. Как же я устал сегодня…
За столиками было пусто. Пожилая уборщица с плеском поставила в проходе ведро с водой и принялась орудовать шваброй, сердито поглядывая на меня. Принесли кофе. Я бросил в чашку пять ложек сахара, осторожно отхлебнул… и чуть не поперхнулся, когда в кармане затрезвонил телефон.
– Слушаю.
– Кот, ты цел?
Незнакомый голос.
– Откуда у вас этот номер?
– Я помощник Омогоя. Не дергайся, парень.
– Почему он не звонит сам?
– Он думает, что можно сделать, – ответил незнакомец. Голос был низким, чуть хрипловатым, успокаивающим.
– Мне все равно, что он там думает. Пусть заплатит и заберет заказ!
Кажется, я сказал это слишком громко. Официантки у кассы переглянулись, одна зашептала другой на ухо.
– Он заберет и заплатит, остынь, – невозмутимо продолжал незнакомец, – а пока от его имени говорить буду я. Можешь называть меня Скифом.
Я залпом допил кофе:
– Во что вы меня втянули, Скиф? Что это за высохшие мощи в коробке из-под античных фломастеров? Почему Темные словно с цепи сорвались?
– Не только Темные тебя ищут. Дневной Дозор
