на землю, там, где раскинулись длинные, каменистые пляжи, покрытые тиной и раковинами, и привязанными рыбацкими лодками. Иногда, свешиваясь со скал, вниз, на пенящуюся пасть моря, заглядывались сосны, глубоко уходящие корнями внутрь камня, каждую бурю рискуя сорваться. Всегда разное море: то спокойно-бирюзовое, то чёрное, покрытое одеялом давящих туч. Единственное, что почти всегда оставалось неизменным, это ветер, окутывающий землю невидимым плащом. Слабый или сильный, он всегда сопровождал Лианну в её путешествиях.
Только проснувшись в своих покоях, она уже слышала его гудение в стенах замка. Сквозняками он проникал внутрь, заставляя сотрясаться от холода даже в самые жаркие летние деньки. В замке всегда было холодно. Одевалась Лия сама. Когда она была совсем маленькой, ей помогал одеваться Арахт. Никто не подпускался к девочке, никто не должен был видеть её отметину. Став старше, Лианна была предоставлена сама себе, но, во всём самостоятельная, она не жаловалась. Она привыкла обходиться без всех. Единственное, в чём ей помогала служанка – это расчесывать и заплетать в косу волосы, потому что они были слишком длинными, чтобы Лианна могла сама с ними справиться. Девушка не любила свои волосы. Слишком рыжие, ведь отец её был благородно темноволос. Рыжие волосы и веснушки по всему лицу были у сына повара, поэтому Лия злилась, что хоть чем-то похода на простолюдина. И они были слишком длинными, такими неудобными для верховой езды и фехтования, но отец не позволял их состричь. Сама девушка не видела в них никакой красоты.
Однажды она охотилась. В сопровождении небольшой свиты псарей, слуг и Кая они вышли из замка ранним утром. Стояла поздняя осень. Мешая грязь копытами, лошади шли по деревне. Отовсюду к статной, возвышающейся на большом чёрном коне девушке были прикованы странные, не то восхищённые, не то ненавистные взгляды. Но Лианна даже не отвечала на них. Она высоко держала голову, как учил её отец. Ей, знающей свою судьбу, не пристало смотреть на них, грязных, оборванных, недостойных. Её боялись. Даже не зная её, ни разу с ней не заговорив, каждый житель был в ужасе перед этой рыжеволосой девушки. Если её отца боялись за его характер, Лианну боялись за то, чей дочерью она была. Когда они проезжали площадь, она обернулась на голоса. Кай, ехавший сзади, приветственно помахал какому-то старику, стоящему у стены кузни и что-то дружелюбно крикнул. Кузнец улыбнулся в ответ. Встретив всё ещё улыбающийся взгляд Кая, Лия раздражённо пришпорила коня. Пустив лошадь галопом, она не обратила внимания на людей, которых окатила брызгами воды и грязи. Никто ей никогда не улыбался.
И только вой собачей своры, взявшей след, топот и ржание коней, крики, в конце концов заставили её опомниться. Лия в душе была счастлива свежему ветру, шуму, в котором можно было и забыться, и потеряться. Мимо проносились цветные всадники, размахивающие кнутами, псы с воем мчались куда-то к далёкой кромке леса. Поддавшись порыву, Лианна послала Бурана вперёд и могучий конь, вскоре обогнав всю свиту, чёрным ураганом помчался по полю. Впереди
