Семёныч, ты попроси его, пусть он мне хоть тележку накосит. А? Можно это, Алексей Семёныч? А то мне так страшно с завтрашнего дня пасти…
–Ладно, Андреевна, скажу я ему, скажу. Может даже завтра он тебе тележку пришлёт, а хоть и две, что ему, не пришлёт что ли за бутылку.
–Пожалуйста, Алексей Семёныч, скажи, а я с ним уж рассчитаюсь.
–Да это ладно, – скромно махнул рукой Алексей Семёныч, – правда он на «ешке», ну да наверное, найдёт кого-нибудь на тракторе, чтоб привёз. Они там все заодно.
–Только, Алексей Семёныч, чтоб не во вред ему: чтоб не поймали. А то посадят его ещё из-за меня.
–Да ты что, Марья Андреевны! Кто их будет ловить? Я ж говорю – там такая растащиловка… Да сам бригадир ихний Стрельцов! Сколько он этого сена пропил – ой-ёй-ёй! А ты разве не знала? Он часто летом пьяный по совхозу ездил и предлагал: «Купи, – говорит, – арбу за три бутылки». Я и сам знаю, кому он так продал.
–Не знала, а то б я купила. Три бутылки – это недорого.
–Конечно не дорого.
Подошли к дому Марьи Андреевны. У калитки на заборе висел старик в фуражке, в жёлтой замызганной штормовке с поднятым воротом. Щёки и подбородок его поросли серой щетиной, узкие глаза были красны, время от времени он двигал ввалившимся слабым ртом, словно что-то шептал или пережёвывал. Увидев своих животных, он отцепился от забора и распахнул калитку. Тут же Марья Андреевны закричала, замахала ему издали.
–Что, не надо открывать? – крикнул старик неожиданно зычно.
–Не надо, не надо, – отвечала Марья Андреевна.
Старик закрыл калитку.
–Ни черта уже не понимает, – в сердцах пробубнила под нос Марья Андреевна, обгоняя скотину. Стадо остановилось. Хозяйка прошмыгнула в калитку и сказала сурово мужу:
–Неужели ты ничего не помнишь? По одной запускай, по одной.
Она направилась к пригону, а старик, видно вспомнив, что надо делать, стал поочерёдно запускать скотину. Марья Андреевна распределяла коров по стойлам и привязывала цепями. Быки сегодня сами без фокусов заняли своё место в пристройке к пригону. Перед тем, как идти в стадо, Марья Андреевна ставила в кормушки каждой Мусе и каждому Борьке по ведру картошки с дроблёнкой. Поэтому приходилось запускать их поодиночке. Иначе, ворвавшись всем стадом и затеяв драку за ближнее ведро, они и пригон могли бы разнести, и хозяев покалечить. Но сегодня всё обошлось. Марья Андреевна вышла из пригона, уфнула и сказала, что умаялась как кое-кто на именинах. Впрочем, никто её сквернословия не услышал, потому что Александр Иванович стоял у крыльца с Алексеем Семёнычем и что-то рассказывал, энергично размахивая руками.
–Х-х-х, – смеялся Алексей Семёныч.
–Что это он тебе рассказывает, спросила, подходя, Марья Андреевна.
–Да так, это мы старое вспоминаем, – уклонился Алексей Семёныч.
–А вот я ему сейчас новое расскажу…А, слышишь, старый? Готовься завтра с утра коров пасти. Всё, пастух
