раздался снова – совсем близко от берега, и вдруг из-под воды поднялась во весь рост хрупкая девичья фигурка. Луна, готовая нырнуть у нее за спиной, остро прочертила силуэт девушки на фоне неба и моря.
Станислав хмыкнул. Несмотря на темноту, он сразу заметил главное: девушка была очень красивой, абсолютно голой и нисколько не стеснялась. Море ей было по колено во всех смыслах.
– Здравствуй, одинокий рыбак! – девушка шагнула на берег. – Я купалась в реке, увидела тебя и полюбила!
С ее волос стекали лунные потоки, затейливо выбирая путь по изгибам тела.
– Разреши мне поцеловать тебя, о, юноша!
Станислав смерил ее внимательным взглядом.
– Ну, поцелуй…
Девушка торопливо откинула волосы, наклонилась к сидящему Мороку и впилась губами в его рот.
Ледяная волна окатила вдруг Станислава, пронизав его тело запредельным, каким-то криогенным морозом, словно коварная пловчиха опрокинула над ним сосуд Дьюара и плеснула в лицо жидким азотом. Прикосновение этих губ было бы смертельным для любого человека. Но не для Стылого Морока. Вдохнув ледяную волну, он ответил на поцелуй.
Девушка с пронзительным криком отскочила, прижимая ладони к обмороженным губам. Она хотела было нырнуть в воду, но Стылый щелкнул пальцами, и тело ее, описав в воздухе дугу, ударилось о ледяную корку. Лед широкой полосой отделил береговую линию от чистой воды.
– Встань, подойди, – негромко приказал Морок.
Девушка со стоном поднялась и, прихрамывая, вернулась к нему.
– Кто ты? – спросил Стылый. – Именем Тартара – отвечай!
– Накхта… – девушка опустила голову, зябко повела плечами. Волосы ее покрылись инеем.
– Русалка?
– Да… – уныло кивнула она и, подумав, добавила:
– Мой господин…
– Чем это ты тут промышляешь, Накхта? – насмешливо спросил Морок. – Отчего тебе на дне не сидится?
Девушка бросила на него осторожный взгляд.
– Там страшно, господин… Затопленные деревни. Мертвые домовые. Я их боюсь. Они злые.
– А ты, значит, добрая? Тихо-мирно людей гробишь?
– Люди завалили мой дом камнями! – в голосе русалки скрипнул колючий иней. – Они похоронили моих сестер под плотиной, перегородили реку, сделали ее мутной лужей. Но это еще не самое страшное. Они затопили свои собственные кладбища, заставили мертвецов жить на дне. Под водой теперь тесно…
– Зачем же ты еще новых туда тянешь? – спросил Морок.
– Я хочу, чтобы они это увидели…
Накхта, дрожа, переступала босыми ногами в снежной каше. Ледяная полоса вдоль берега постепенно таяла.
– Твой рассказ тронул меня, мокрая тварь, – высокомерно произнес Морок. – Я позабочусь о тебе.
