что-то лучшее. – и она растянула губы в улыбке. – Поступим, будем друг к другу на вечера бегать, там и найду себе подобие Сашки твоего. Кстати, он объявлялся?
– Писал. – соврала я. – Все хорошо у него.
– Ты ему сообщила?
– Нет. Ир, ну как я ему напишу, да и что. Пусть поступит, приедет и расскажу.
– Правильно. А то сорвется и что? Нет, нам с тобой недоучки не нужны.
Днем я не вышла, но в окно видела, как собрались друзья и подруги у подъезда и что-то бурно обсуждали. Ирка, как всегда, главенствовала. Послезавтра у меня первая консультация в вузе, поэтому я не стала морочить себе голову дворовыми интригами, достала учебники и села за стол. Однако в голову ничего не лезло. Вспомнила о дневнике, как-то уж я с ним не по-родственному, забываю с собой взять, да и запись сделать. Достала тетрадь и присмотрелась. Кто-то ее явно открывал. Вот вроде и лежит на месте, и листочки не смяты, а чувствуется, что была в чужих руках. Усмехнулась и поставила дату. Затем подумала немного и написала:
Привет Сашка! Как же долго от тебя нет весточки. Я тут уж подумывать начала, а не отправился ли ты вслед за Борькой, в нескончаемый полет, искать свое счастье? Шучу! Я скучаю, все еще скучаю, хотя и пора бы привыкнуть к твоему отсутствию. Как же много мне тебе надо рассказать. И хорошего, и не очень. Столько случилось, после твоего отъезда, а ты и не знаешь. Приезжай скорей.
В дверь настойчиво звонили и я, вздохнув, спрятав тетрадь, пошла открывать.
– В общем так! – Ирка ввалилась в квартиру, держась за грудь и тяжело дыша. – И чего ты так высоко живешь?!
– Курить не надо!
– Поучи меня еще ты! Дай лучше воды.
– На кухне! – улыбнулась я, давая понять, что она не гость, но все же пошла за стаканом. Выпив все до последней капли, подруга продолжила:
– Как здорово, что ты не вышла. Они хотели прийти, проведать тебя, но я не пустила. Пообещав, что ты вечером покажешься. И советовала домой к тебе не приходить, мол, мать твоя еще рвет и мечет, желая найти виновных. И! Тут ты слушай внимательно. Я сказала, что упросила тетю Лору, – Ирка лыбилась, показывая даже свои коренные, – забрать заявление, если к тебе придут с повинной. А она, мол, сказала, что дело не закроет, но в школу сообщать не будет и даст доучиться, не отправляя в колонию.
– Фантазерка! И что?
– Вечером узнаешь! – загадочно сказала Ирка и добавила. – Жду тебя в пять у себя.
– Ир, мне бы с мамой увидеться.
– Брось ныть. Придешь пораньше. Ты же слаба, гулять долго не сможешь. Нам дельце закончить, а дальше все будет в лучшем виде.
– Уговорила! И делаю я это исключительно из уважения к тебе. А то вдруг станешь знаменитой, будешь нос задирать, что не признавала твоих талантов.
И мы расстались, ненадолго. Затем Ирка колдовала над моим лицом, водя под глазами фольгой, рисуя синяки и тут же замазывая их косметикой. Получилось так, словно я сама старалась
