type="note">[491], бросается в глаза враждебное отношение именно к русскому и польскому народам, а не правительствам, к «ляшне» и даже «хохлам» (т. е. ненационально мыслящим украинцам, воевавшим в составе российской армии). Здесь же встречается мотив мести полякам за совершенные ими злодеяния. О нападении большевиков на Украину сообщается как о нападении «диких орд», «косоглазых (sic!) всадников Котовского и Буденного»[492].
Мотив мести по отношению к России достаточно часто встречается не только в прозе, но и в поэзии. Например, уроженец Черниговщины оуновец Загривный в стихотворении писал: «Мы водили в Москву Сигизмунда, А в Полтаву – варяжскую рать, Мы карали Россию за Суздаль, За Москву еще будем карать»[493]. В другом стихотворении читаем:
«І ти пiдеш.
Зубчастому Кремлю,
Твердинi зла, старiй, потворi згуби,
Його кривi, крiвавi, чорни зуби
Зламаєш Ти i вирвеш без жалю.
І загуде упершее царський Дзвiн,
Коли над ним, все вище, вище, вище
Рудий огонь заплаче i засвище, –
І зареве, i з ревом руне вiн.
І буде нiч. І буде кладовище.
І бiлий снiг над мертвим сном руїн»[494].
Само слово «месть», «мстители» занимает важное место среди литературных произведений, публиковавшихся на страницах националистических изданий[495]. Достаточно часто на страницах официального органа УВО «Сурма» встречаются выражения вроде: «еврейско-польско-московская коммуна», «кацапня»[496]. Именно «кацапня» была ответственна за высылки, аресты сотен украинцев-коммунистов.
Националистические издания сообщали и о «московском хаме», которому помогает в уничтожении Украины «еврей-садист», а «украинские земли колонизируются тысячами московских и еврейских чужаков («зайд»)»[497].
Антирусскую направленность художественных произведений, опубликованных в «Сурме», продолжали аналитические статьи, публиковавшиеся в «РН». В одной из них националистическому активу разъяснялось, что современная советская политическая практика является ни чем иным, как продолжением московских порядков царского периода. Россия обвинялась в невежестве, безграмотности и одновременном презрении ко «всему цивилизованному миру», развитым странам, включая Украину. Якобы именно Украине Россия была обязана всей своей культурой в XVІІ–XVІІІ веках. Даже советская политика по отношению к церкви воспринималась автором статьи как продолжение екатерининского курса в отношении церкви, политики изъятия церковных земель. Во взаимоотношениях с Украиной Москва всегда отличалась хитростью, а там, где хитрость не действовала, – грубой силой. Более того, для подчинения более культурно развитой Украины Россия, якобы, стремилась «оглупить» ее до своего уровня, всячески препятствуя развитию образования. В упрек Москве ставилось и то, что она принуждала украинцев осваивать Сибирь и высылала их на Соловки, а на их место посылала евреев-чужаков («зайд»)[498].
Сурма. 1931 р. Травень-червень. Ч. 5-6 (44-45). С. 2–3.
Бутко С. Українсько-росiйськi вiдносини в поглядах чернiгiвцiв – засновникiв ОУН // Сiверянський лiтопис. 2006. № 1. С. 5.
Сурма. 1929. Ч. 11. (26). Листопад. С. 1. «И ты пойдешь. || Зубчастому Кремлю || твердыни зла, старому уроду погибели || его кровавые Черные зубы || сломаешь ты, вырвешь без жалости. || И загудит впервые царь-Колокол, || когда над ним все выше, выше || рыжий огонь заплачет и засвищет, – || и заревет, и с ревом рухнет он. || И будет ночь. И будет кладбище. || И белый снег над мертвым сном руин».
Розбудова Нацiї. 1934. Ч. 1-2. С. 1–4.
Сурма. 1929. Ч. 10. (25). Жовтень. С. 7.
Пiд большевицьким чоботом // Сурма. 1929 р. Грудень. Ч. 12 (27). С. 2.
Стобар І. Москва Москою…// Розбудова Нацiї. 1931. Ч. 7-8 (43-44). С. 166–171.
