type="note">36».
Был вечер. Джон как всегда сидел без электрического освещения, лишь свечи и камин неярко разгоняли полумрак его небольшой комнаты, в которую всё ещё проникали останки дневного света одного из самых коротких дней в году. Около кресла стояла акустическая гитара Уолтера, Джон задумчиво провёл рукой по струнам. «Я слишком много думаю, а мысли мои далеки от этого мира, от реальности, но так же далеки они и от Света. Поиграю лучше». Сыграв «Под Сугробами Безвременья», попытался вспомнить хотя бы примерно, что за соло играл на неё Уолтер, но не смог. Тогда ему пришла идея записать гитару на магнитофон и поиграть под запись – ведь у кассетника был внешний микрофон! Записав мелодию, Джон стал проигрывать её и пробовать соло. Вначале ничего не выходило, но он продолжал пробовать, не задаваясь целью обязательно сочинить что-то необыкновенное. Просто играл, иногда попадая в ноты, иногда нет. И постепенно у него начала вырисовываться мелодическая линия, неплохо подчёркивающая основную гитару. Во всяком случае, Джону показалось, что психоделические сугробы она подчёркивает весьма неплохо. Затем он сыграл ещё одну свою новую вещь – «Торжество Духа (Атланты)», и вспомнил вдруг, что она была не закончена, и что-то для неё он допридумывал у Уолтера дома, пока тот за чаем ходил. Джон вспомнил эти ноты, медленно проиграл их и вдруг содрогнулся. Насколько величественно звучали они в темноте!.. Не замечая время, Джон всё сидел и играл эти два аккорда и постепенно как-то само выплыло из небытия развитие темы. Зачарованный, Джон всё перебирал струны, смотря в тёмное окно; ему грезились два атланта, подпирающие руками небо, два столпа духа, добровольно взвалившие на себя задачу, которая не под силу никому из смертных. «Эти двое – мы с Уолтером», – подумалось вдруг ему. Он отложил гитару и впал в какую-то прострацию. Образы атлантов, снежные поля и ветер вокруг, леса, долины и взгорья, – всё кружилось перед его глазами, и он потерял чувство времени и пространства. Переворачиваясь, носились в воздухе обрывки фраз, текстов песен, стихов. Проплыла обретшая аморфную фантасмагорическую форму его мелодия, преобразовавшись в диковинный замок у взморья, расцвела дивным цветком, рассыпалась на мелкие кусочки разложенного спектра… Из осколков собираясь в мозаику, преобразовываясь в картины великих художников, расплавляясь и превращаясь в солнечный диск, перетекая в другие измерения… в мире странных звуков, обертонов и приглушённых призвуков, колышимые ветви деревьев шевелились, переговариваясь друг с другом, мелодично запели в где-то слева ранние лесные птички… Птички?! Джон очнулся от их назойливого пения над самым ухом. Да это же не птички, это он ставил электронный будильник, чтобы проснуться рано и пойти в парк в одиночестве, как только рассветёт, пока там ещё не будет людей. Джон сладко потянулся, протирая глаза. На улице только что рассвело, но уже чувствовалось, что день начинался ясный и морозный – для прогулок в парке
