выполнил команду.
На экране возник пустой салон автобуса. Меняющийся за окнами пейзаж говорил о том, что автобус двигался.
– Ускорьте!
В салоне автобуса появился человек в рваной футболке и быстро, как в фильмах с Чарли Чаплином, прошел в конец, уселся на сиденье, поднял ладони к лицу и закрыл глаза.
– А теперь найдите момент, когда он вышел.
Вите захотелось сказать «Есть» или даже «Есть, сэр» – что-то в этом роде. Причем, к собственному удивлению, это было вполне искренним желанием.
Эпизод 11
Черный внедорожник «Порше Кайен», мигнув ксеноновыми фарами, прогнал с пути «Мерседес» и со скоростью болида выстрелил до следующей преграды – «Хонды Аккорд», парящей в первом ряду. Сейранов откинулся в кресле, оставив на руле могучую руку.
– Что думаешь, Стас?
Гуров, оскалившись, тер выбритый подбородок.
– Может все-таки, попросишь шефа убрать его?
– Если его уберут, то только из группы, – Сейранов ударил по клаксону, и «Хонда», вильнув, уступила ряд, – он останется в деле или получит свою группу, что еще хуже. Чем он не угодил тебе?
– Ты смеешься?
– Я про твое чутье.
– Мне показалось странным его, мм… появление.
– Обычная клоунада.
– Да, но какой в этом смысл?
– А какой смысл ходить на гей-парады, Стас? Ты не перегибаешь с этими смыслами? Иногда дурак – это просто дурак. Или как там Фрейд говорил про сигары?
– Я не думаю, что он дурак, больше, похож на того, кто занимается не своим делом.
– Кто же он, по-твоему? Особист?
Гуров задумался.
– Нет.
– Нет?
– Вообще похож на мозгоклюя из воспитательного…
Сейранов засмеялся.
– А ведь точно! Но… это не все, а?
– Возможно.
Сейранов бросил на напарника задумчивый взгляд и посмотрел на дорогу.
– Я поговорю с шефом насчет него.
Гуров достал телефон.
– Андрей звонит.
Сейранов улыбнулся, услышав знакомый фальцет. Даже сквозь динамик этот странный голос действовал на него умиротворяюще.
– Ну что?
– Он вышел из леса.
Улыбка Сейранова стала шире, он надавил на педаль, и стрелка спидометра преодолела значение сто тридцать.
Эпизод 12
Бигль по кличке Малыш ощущал тысячи разных запахов – от кисловатого разнотравья, смешанного с перезрелой антоновкой, до жареного мяса из шашлычной в Измайловском парке, приправленного миазмами разлагающегося трупа крысы в ливневом стоке у автовокзала. Но в данную минуту его интересовал только один запах – специфический букет,
