– великая ответственность, которая сейчас возлагалась на него. «А о славе и чести будет время порассуждать», – подумал он, крайне довольный своей собственной мудростью.
На улице рассветало. Рассвело и на сердце у Зорана Стошича, по прозвищу Чомбе, ветерана проигранных войн. После всех военных поражений, после инфляции, которая съела все его сэкономленные средства, а Сербию опустошила, после общенародного морального падения и личного невыносимого ощущения беспомощности из-за осознания того, что он ничего не может изменить – неожиданно перед его глазами в полном свете появилась цель.
VII. Колары
Дней десять тому назад мы после блуждания по лесу, оголодавшие и грязные, только в нижнем белье, добрались, наконец, до долины. Разглядев первые дома сквозь ветви деревьев, полностью оголенных прожорливыми шелкопрядами, мы понадеялись, что нашим мукам пришел конец.
Пока мне слезы застилали глаза, я с благодарностью поцеловал книгу, нас спасшую. Из-за некоего суеверия или по какой иной причине, но только лесные бородачи, заметив книгу, которую мы носили с собой, решили нас больше не третировать, а отпустить восвояси, предоставив нам возможность, в меру наших сил и знаний, самим найти дорогу до первого селения. К сожалению, их суеверие не простиралось до того, чтобы вернуть нам хотя бы часть вещей.
На входе в запыленное придорожное поселение нас поджидала смущающая картина. Посреди дороги стояла сломанная деревенская повозка, к которой был привязан блохастый черный пес с невыносимо грустными глазами. Привязанный к дышлу, он походил на несчастную жертву злобной ворожбы. Княжеский конь, превращенный в паршивого пса. Когда мы приблизились к нему, полный надежды пес приподнялся и – закашлял! То не был сильный кашель, бедняга просто хрипел. Не как пес, не как конь, а как человек.
Голод может быть полезным для подавления грубых страстей и духовного совершенствования, однако зачастую он развивает в человеке эгоизм. Мы не озадачились тогда ни здоровьем черного страдальца, ни генезисом возможных колдовских чар, которые довели его до такого состояния, а лишь ускорили шаг, предвкушая отведать печеной воловины или хотя бы овсяной каши. К величайшему нашему удивлению, все поселение оказалось совершенно пустым. Нигде ни души!
Сначала мы выкрикивали хозяев у изгородей, только поглядывая на закрытые двери низких домов из плетеного ивняка. Лишь у десятого дома мы решили войти во двор и постучать прямо в двери. Опять тишина. Обуреваемые первыми предчувствиями, мы прошли к следующему дому, а потом еще к одному. Нигде никого. Ни курицы, ни поросенка, ни ягненка. Лишь несколько воробьев вспорхнули перед нами к соломенным кровлям.
В центре селения мы наткнулись на небольшую серую мечеть с крестом на куполе. Мы вошли в нее. Внутри мечеть была оформлена как церковь. Был там и маленький иконостас, только в нем зияли дыры от снятых икон.
Совершенно обессиленные, мы вышли на сверкающее солнце
