ликвидация безграмотности, экспансивное повышение уровня образованности», возникновение «классов и наций как новых политических сообществ», а также «ослабление первичных групповых связей и идентичностей для индивидуума»[77].
В этом отношении теория модернизации представляет собой не что иное, как «структурно-функциональное самоописание» современных обществ; его техническая и абстрактная лексика нацелена на «проблемы и решения», а также на «структуры и функции» (таковы наиболее популярные термины семидесятых годов), которые призваны выявить в макропространстве этих динамических процессов их тенденции и одновременно их конструктивный смысл. Ключевым элементом теории модернизации представляется мне неразрывная связь между описательной аналитикой и имплицитной нормативностью постулатов: (почти) невозможно говорить о модернизации без апробации связанных с ней ценностей. По сути, речь идет о позитивном отношении к «усиливающемуся господству человека над своим природным и социальным окружением», господству, которое обеспечивается рациональностью, расчетом, артифицированностью вещей и обстоятельств; то есть речь идет об «устойчивом расширении управленческого и продуктивного потенциала человека»[78].
Эти цитаты, характеризующие самоописание модернизации, заимствованы из программной работы «Модернизация и история» (1975), в которой Ханс-Ульрих Велер сформулировал основы новой социальной истории. Велер подхватывает в ней идеи влиятельного научного направления в США, разрабатывавшего теорию модернизации. Но для приложения теории модернизации к истории потребовались некоторые коррективы. Поэтому Велер предпринял критический пересмотр теории модернизации, чтобы с помощью необходимых корректив и «имманентной реформы создать улучшенную и более эффективную версию». Прежде всего, он заменил понятие социального прогресса понятием социальной эволюции, предостерегая от провозглашения модернизации «нормативной теорией… индустриального, социального государства западного типа с демократией для масс»; модернизацию не следовало также поспешно отождествлять с рационализацией, индустриализацией и секуляризацией[79]. Велер оспаривал унилинеарную логику общественного развития в виде «цепных реакций» и автоматического роста взаимозависимостей, указывая – «во имя исторической точности» – на то, что исторические процессы идут порой окольными путями. По мнению Велера, логика процесса модернизации представляет собой абстрактную матрицу, которая один к одному реализуется в действительности исторических процессов: «Не линейный рост и тотальная победа новаций, а сосуществование старого и нового, их смешение, взаимодействие и мутация, усиление модернизации за счет традиций и усиление традиций за счет модернизации позволяют разглядеть напряжения внутри реального исторического процесса»[80].
Двумя десятилетиями позже Велер
Ibid. S. 42.
