который нес этот хомут и ярмо, вы уже, господин Керенский, во главе со всеми другими явились великим освободителем этого гнета и сняли это ярмо…»[268]
Именно применительно к Керенскому подобное обращение использовали даже пропагандисты австро-венгерской армии, стремившиеся распространять антивоенные настроения в рядах своих противников. В австрийской листовке, адресованной русским солдатам-фронтовикам, содержалась ссылка на министра, якобы заявлявшего ранее о своем желании прекратить военные действия: «Ваш верный товарищ Керенский, как освободитель народа, взял всю власть в свои руки и обещал народу, что война скоро кончится»[269].
Следует напомнить, что и сам Керенский в публичных выступлениях неоднократно ссылался на свои революционные заслуги и использовал этот прием чаще, чем другие видные политики.
Наконец, молодой министр, со своей стороны, тоже активно участвовал в создании культа «борцов за свободу». К этому его иногда подталкивало и общественное мнение. Так, общее собрание торговых служащих Тюмени, состоявшееся 5 марта, обратилось к нему со следующим посланием: «…в великий день выборов в городской Совет рабочих депутатов [собрание] просит вас, дорогой Александр Федорович, передать наш привет святым мученикам и борцам за свободу Екатерине Константиновне Брешковской, Вере Николаевне Фигнер, Николаю Морозову, другим ветеранам освободительного движения и сказать им, что мы жизнь положим за идеалы, к которым они стремились»[270]. В этом обращении именно Керенский упоминается как достойнейший представитель нового поколения революционеров, именно он уполномочивается выступать перед лицом легендарных предшественников, «святых мучеников», символизирующих братство «борцов за свободу». В других же приветствиях молодой политик даже упоминается в одном ряду со «святыми мучениками». Всероссийский съезд учителей, например, постановил приветствовать Керенского, Брешко-Брешковскую, Фигнер, Плеханова «и других деятелей революции» (показательно, что текст этого приветствия был напечатан в главной газете партии социалистов-революционеров)[271]. Молодой политик занял почетное место в ряду признанных ветеранов революционного движения, и в такой ситуации все усилия по созданию культа «борцов за свободу» были для Керенского особенно выгодными. К тому же формирование этого культа соответствовало основному вектору создания новой политики памяти после Февраля.
Революционная Россия должна была переписать свою историю, создавая картину прошлого, пригодную для политического использования в изменившейся ситуации. Одни события прошлого следовало забыть, другие – радикально переосмыслить; все политические и политизированные организации неизбежно втягивались в реализацию различных проектов политики памяти, а иногда и инициировали их. Порой же партийные деятели разного уровня просто не могли не реагировать на спонтанные действия толпы, которая уничтожала
РГИА. Ф. 1412. Оп. 16. Д. 537. Л. 2.
[
ГАРФ. Ф. 1807. Оп. 1. Д. 354. Л. 95–96.
Всероссийский съезд учителей // Дело народа. 1917. 9 апреля.
