начать читать книгу, и вы поймете, что нельзя сказать снисходительно: мол, ничего страшного не произошло. 20 марта для всех, кто был там, – особый день. В той или иной степени.
И еще. У меня было предчувствие, что упоминание без разбору немалого количества жертв с теми или иными симптомами повторно воссоздаст картину происшедшего. Получилось у меня это или нет, судить вам.
У некоторых опрошенных мною людей был опыт интервью и другим СМИ. У всех осталось какое-то недовольство: «Повырезали все, что я хотел сказать. Сократили все до неузнаваемости». Ну, то есть, «пошли в ход лишь обрубленные для удобства использования куски».
Люди оказывались глубоко разочарованными, и проходило немало времени, пока они не начинали осознавать, что наше интервью проводится с совершенно противоположными целями и другими способами. Хотя некоторые, к сожалению, этого так и не поняли.
В этом смысле мы хотели записать как можно больше историй, но существовал определенный лимит издания, разумные пределы читабельности. В каждом случае мы обозначали предел уместности. В среднем выходило по 20–30 листов по 400 знаков. Наиболее длинные рассказы едва умещались на пятидесяти.
Я сказал: «невзирая на тяжесть травм», хотя на самом деле в сложных случаях рассказ затягивался. Госпитализация, реабилитация, простор для раздумий, глубина ран, то, что должен сказать сам, а что – за тебя… и всего так много.
Прислушайтесь к рассказам людей.
Нет, прежде всего – представьте себе.
Сегодня 20 марта 1995 года. Понедельник. Ясное радостное утро. Ветер еще прохладный. Люди – в пальто. Вчера было воскресенье. Завтра праздник – День весеннего равноденствия. Сегодня как раз промежуток между выходными. Вы бы хотели отдохнуть и сегодня, но, к сожалению, по разным обстоятельствам не смогли взять выходной.
Поэтому вы проснулись как обычно, умылись, позавтракали, оделись и пошли на станцию. Погрузились в как всегда переполненную электричку и поехали на работу. Все так заурядно. Утро, похожее на множество других. Еще один незаметный день в потоке жизни.
До тех пор, пока пять переодетых мужчин не начали тыкать отточенными остриями зонтиков в полиэтиленовые пакеты со странной жидкостью…
Линия Тиёда
Поезд А725К
На линии Тиёда распылять зарин было поручено группе из двух человек: Икуо Хаяси и Томомицу Ниими. Хаяси – основной исполнитель, Ниими – водитель-помощник. Причина, по которой исполнителем был выбран именно Хаяси – старший по возрасту, врач с активным послужным списком в Министерстве науки и техники, – неизвестна. «Пожалуй, за умение держать язык за зубами», – предполагал он сам. Участие в операции отрезало все пути к бегству. На тот момент Хаяси знал уже слишком много. Он был глубоко предан Асахаре, но тот, по всей видимости, до конца ему не доверял. Сам Хаяси говорил, что у него «сердце так и сжалось, когда Асахара приказал распылить зарин». И, как бы оговариваясь:
