(действие, воздействие) Чудо дало только временный эффект поразило людей лишь на минуту (а вернее: впрочем, изумленные люди быстро опомнились)
Он чувствовал себя вознагражденным за беспокойство регулярными беседами с другом
Частые (постоянные) беседы вознаграждали его
Он позволил себе сделать короткий антракт в работе перерыв, передышку в моральном аспекте в нравственном отношении, с точки зрения нравственной
Он был измучен морально и физически измучен телом и душой
«Вам не кажется, что в моральном отношении мы с вами пара?» – было сказано у одного переводчика. В подлиннике: «…Don’t you think you might treat me as a moral equal?», то есть примерно: Мы одинаково смотрим на жизнь, взгляды (понятия) у нас одинаковые, и вы можете относиться ко мне, как к равному, – вам не кажется?
«Вид комнаты вызвал во мне сентиментальные чувства» – а надо бы: при виде этой комнаты я расчувствовался (или даже растрогался).
Без всяких инцидентов он долетел до места назначения
Без всяких происшествий, без помех, благополучно
Он побледнел, и агрессивность его исчезла и храбрости у него сильно поубавилось
Они могут ответить на ваши вопросы во всех деталях подробно, толково, обстоятельно ответить Инстинктивно она отшатнулась невольно
Особый инстинкт подсказывал ей
Какое-то шестое чувство, чутье (а иногда нюх! или какой-то внутренний голос!)
То же и с интуицией. Далеко не всегда верно и хорошо сказать, что человек что-то почувствовал, так или иначе поступил интуитивно, почти всегда лучше: невольно, бессознательно, неосознанно, сам того не сознавая.
Далеко не всегда хорошо сказать, что человек судит о чем-то, относится к чему-то объективно. Не хуже, а подчас много лучше и вернее вместо газетного, давно уже стертого, надоевшего объективный поставить хорошие русские слова: беспристрастный, справедливый.
Хорошо ли в задушевном разговоре: «Я не могу это игнорировать»? Не лучше ли: Не могу закрывать на это глаза?
Девица «высокомерно игнорировала» слова кучера, а вернее: пропустила мимо ушей!
То же самое ignore, смотря по контексту, можно перевести и как не обращать внимания, и как смотреть сквозь пальцы – да мало ли возможностей? Надо ли напоминать и доказывать, что язык наш богат и разнообразен? И право же, в огромном большинстве случаев, когда избавляешься от иностранного слова, русская фраза становится и яснее, и ярче.
Получается нелепо и обидно: десятки, если не сотни совершенно разных книг, написанных разными людьми, на разных языках, в разное время, в совершенно несхожей манере и на самые разные темы, становятся неотличимо похожи друг на друга: тот же стертый, однообразный неживой язык, те же казенные слова-штампы. Слова эти въедаются, как репьи, даже в добротную ткань хороших переводов – и не только переводов, но и оригинальной прозы. К ним привыкли, их вовсе не считают
