нее не дождешься тихой радости. Она разворачивается ко мне и пищит:
– Бу-у-у-у-лочка!..
Вне себя от радости, мы обнимаемся и целуемся. Нам нужно столько друг другу рассказать, что мы говорим впопыхах без остановки до тех пор, пока маленькая Лусия не издает какой-то звук. Мы обе поворачиваемся к ней.
– Мамочки-и-и-и, как же выросла эта манюня!
Ракель кивает и, сюсюкая, пощипывает малышку за щечку:
– Это потому, что она – прожорливое брюшко, да-а-а-а-а? Да, манюня-лапу-у-у-у-уня?
Растроганная этой картиной, подхожу ближе к малышке, чмокаю ее, вдыхаю аромат детского масла Nenuco и говорю таким же сладким тоном:
– Приве-е-ет, кно-о-о-о-опочка. Ах, мамочки, я бы ее съела… я бы съела ее целиком, эту маню-у-у-у-ню.
– Скажи привет те-о-о-о-те, – говорит сестра и, взяв ее крошечную ручку, продолжает: – Приве-э-э-эт, те-о-о-о-тя. Я Луси-и-и-и-я-а-а.
– Приве-э-эт, ла-а-а-а-а-почка… Агу-у-у-у-у-у… Агу-у-у-у-у….
– Агу-у-у-у-сеньки…
Малышка закрывает глаза. Уверена, что если бы она могла ответить, то послала бы нас куда подальше за то, что мы кривляемся как две идиотки.
Почему мы так сюсюкаемся?
Почему, оказываясь перед младенцем, мы начинаем разговаривать на этом непонятном жаргоне?
Вдруг малышка чихает, и сестра начинает скорее ее одевать, чтобы та не замерзла.
– У тебя дома на кухне есть то, о чем ты меня просила.
– Ты испекла шоколадный тортик?
– Да, – улыбается она. – Мне стоило большого труда остаться незамеченной детьми, но все же это удалось. Все это ради зятя. Я спрятала его в коробку в глубине холодильника за кока-колой.
Я расплываюсь в улыбке. Завтра – месяц, как мы поженились с Эриком, и я хочу сделать сюрприз своему муженьку.
– Булочка, иди к гостям, а мы с Лусией сейчас придем.
Целую ее и пулей лечу в сад. Там все уже сидят вокруг стола и пьют пиво. Декстер беседует с отцом о розах. Они превосходны. Это самые красивые розы, которые я когда-либо видела. Эрик и Флин откровенничают, а Грациэла и Хуан Альберто их слушают. Заметив меня, Лус тут же говорит:
– Тетя, дядя Эрик сказал, что ты раздашь нам подарки.
Он улыбается и добавляет:
– Я так сказал, потому что это ты их покупала, и ты…
– Ну нет, дорогой, – весело возражаю я. – Мы вместе покупали подарки и вместе будем их дарить.
Сгорая от нетерпения, дети не сводят глаз с чемодана, который мы привезли с собой. Наконец Эрик ставит его на садовый столик, открывает, и мы вместе начинаем раздавать подарки отцу и детям.
Дети в восторге начинают распаковывать коробки, как вдруг, словно ураган, проносится моя сестра, андалусская, как никогда. Ее волосы собраны в двойной пучок, в одной руке у нее малышка, а в другой – мобильный телефон. Не задумываясь, Ракель вручает крошку Лусию растерянному Хуану Альберто, который не знает, что делать с ребенком, и, развернувшись, говорит:
– Послушай, я же сказала, нет! Меня
