и штабными ехал за колоннами передового полка. Глотать поднятую солдатскими башмаками пыль удовольствия не доставляло, и кавалькада держалась обочь дороги, благо поля по обе стороны тракта это позволяли, а устойчивый ветерок исправно сносил пыль в сторону от высокого начальства. И все равно хотелось в тень.
Когда впереди показалось селеньице – три десятка домов, речка, густые сады, – Капрас не колебался. Приказ вызвал у свитских счастливые улыбки, воспрянувшие порученцы поскакали вдоль растянувшихся колонн, а сам Карло, подавая пример спутникам, направил коня к постоялому двору, уже оцепленному парнями Гапзиса, – ветеран с ходу сообразил, что нужно делать, он всегда соображал.
– Любезный, – спросил маршал суетливого толстяка в белом с вышивкой фартуке, – как тут у вас?
Оказалось, все хорошо и даже отлично – и урожай, и власти, и дороги до Мадоков и дальше, ну совершенно не о чем беспокоиться!
Стук копыт идущей галопом лошади ворвался в ласковый говорок, будто камень в сонную заводь швырнули. Хриплая перепалка под окнами, топот, и нате вам – сержант-драгун из авангардного эскадрона.
– Ну, – со вполне простительной для голодного человека досадой бросил Карло, – что такое?
Вертевший головой в поисках главного начальства сержант выпятил грудь и хриплым, пропитым напрочь голосом попросил разрешения доложить. Получил оное, зверски щелкнул каблуками и выпалил одним духом:
– Господин маршал, господин полковник Василис почтительнейше докладают!.. Так что на мельнице нашей… его… первой ротой окружены злоумышленники, поднявшие оружие на воинов императорской армии!
– Что-о-о-о?!
– Так что злоумышленники! – изо всей мочи заорал гонец. – На мельнице! Подняли оружие!..
– Стоп. Давай по порядку.
Сержант напрягся, будто в отхожем месте, и дал по порядку.
Не успели драгуны организовать бивак, как из кустов выломился клирик и с ним малец лет шести. Перепуганный, грязный, мокрый, что твоя лягуха. Плачет, заикается, а святой отец переводит, что на их дом напали чужие люди. Какой дом? Ну, мельница ниже по реке, она господину высшему нотариусу из Мадоков принадлежит, мальчонкин отец там арендатором, а братья старшие помогают. И тут пришли, значит, эти… берегом пришли…
– Сколько их?
– Не могу знать! – Драгун исхитрился еще сильней наморщиться. – Считать малой не умеет. Две пятерни ему показали, говорит – «больше», еще показали – не соображает, «много», и всё. Брата вроде топором ударили, мамку тоже, потом папку с верха мельницы скинули, он упал и не шевелился. Сестры еще кричали, как он убегал. Всё выносить стали; зерна и муки много, таскать долго.
– А священник-то откуда взялся?
– Из церкви здешней, откуда еще? Парнишка спрятался сперва, сидел в канаве. Потом кто-то прибежал и стал ругаться. Так что малой под шумок и утек. Сначала полз, там один с пистолем на крыше сарая сидел, вокруг смотрел, ну да бурьяны хоть и невысокие, а густые, вот мельничонок
