голос, – что это – полная противоположность мне?
– Ну и что? – Она пожимает плечами. – Ну сказала я, что мне нравятся блондины…
– Но, зайка, я-то брюнет.
– Виктор, ради всего святого, это же написано в журнале.
– Господи, а вся эта чушь насчет желания иметь детей. – Я начинаю ходить кругами. – Я тебя умоляю, зайка. Что происходит? Что за сказка про белого бычка?
– Извини меня, Виктор, но я абсолютно не понимаю, что ты имеешь в виду под «сказкой про белого бычка».
– Зайка, я – твой лучший друг, так почему бы…
– Зеркало – твой лучший друг, Виктор.
– Зайка, но я же просто… – я окончательно теряюсь, – просто волнуюсь за нас с тобой, и…
– Виктор, что стряслось? Что ты вытворяешь? К чему все эти разговоры?
Я немного прихожу в себя:
– Ничего. Ничего, все в порядке.
Я трясу головой, пытаясь привести в порядок мысли.
– Я целый день держала в пальцах ледяной кубик, – говорит Хлоя.
– И твои пальцы посинели, а Скотт Бенуа вился вокруг все время. Ты это хочешь сказать?
Музыка из бумбокса, что-то английское, наверное Radiohead – грустная и вычурная баллада, – звучит на заднем плане.
– Виктор, все, что я хочу на настоящий момент, – это: а) показ Тодда, б) открытие клуба, в) рухнуть в постель, причем первые два пункта я бы с удовольствием вычеркнула.
– Кто такой Бакстер Пристли? – выпаливаю я.
– Друг, Виктор. Друг, мой друг, – отвечает Хлоя. – Тебе бы следовало быть знакомым хотя бы с некоторыми моими друзьями.
Я уже порываюсь взять ее за руку, но тут же передумываю.
– Сегодня утром я тут с одной встретился. Звать Лорен Хайнд. – Я жду реакции, но реакции не следует. – Да, видел перед репетицией группы, когда покупал компакты в Tower Records. Вела себя как-то очень враждебно.
– Ты покупал компакты в Tower Records? Репетировал с группой? Это твои «важные дела»? Ты был в запарке. А чем еще, интересно, ты был занят сегодня? Ходил в контактный зверинец? Брал уроки у стеклодува?
– Эй, солнышко, остынь. Я встретился с твоей подругой. Это должно было бы тебя утешить…
– Выясняется, что мой парень – имбецил, и это должно меня утешить?
Долгое молчание, затем:
– Зайка, я – не имбецил, а ты – очень клевая.
Хлоя поворачивается от зеркала ко мне:
– Виктор, ты просто не представляешь себе, сколько раз за день я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не нахлестать тебе по морде. Ты просто не представляешь.
– Блин, зайка, не хочу об этом даже думать. Я с ума сойду, – улыбаюсь я, дрожа от холода.
Курьер подбегает к кабинке:
– Хлоя, твой лимузин здесь, а Тейлор хочет, чтобы ты была готова через пять минут.
Хлоя отвечает кивком. Затем, когда становится ясно, что мне нечего больше сказать, она заполняет паузу, пробормотав: «Я хочу скорее покончить со всем этим», и, поскольку я не знаю, что
