национальности всех назвать можешь?
– Не знаю. Алиев – азербайджанец. Мухтар – узбек. Нет, таджик. Ну, он по-духовски говорит. Вилли – немец, кажется. Из Казахстана. Феликс …не знаю.
– Хорошо, а кто русский?
– Ну, я, Сема и младший сержант Сигиздинов.
– А куда вы раненых девали?
– В баню. Это Мухтар. Он их в баню.
– А мертвых?
– Лейтенанта Гусейнова сначала в его комнату.
– А потом?
– Потом тоже в баню. В его комнате склад сделали. Энзэ.
– Это когда гранатометом?..
– Да.
– Когда было тяжелее всего?
– Когда бочку отбивали. Ну, когда гранатомет поставили. Тогда Алика, Фарида и Пашу. Он потом умер. В бане. А Фарид живой.
– Что же вам никто не помог?
– Прилетал вертолет духовский. Ну, афганский. Потом бэтээры пришли.
– Почему так поздно?
– Капитан Смольников сказал, что они в засаду попали.
– Ладно, страшно было?
– Ну, мы же наверху. И заминировано. Но духи туда не пошли.
– Кто больше всех духов положил?
– Ваня, наверное. Его уже потом, когда он за Семой пошел. Его сначала ранило. Он тоже в бане умер.
– А Мухтар как-нибудь лечил?
– Да. Он поил. И лечил. И когда воду разлили, у него еще оставалось.
– Послушай, так вы что, на голодный желудок?
– Ну, галеты-то были. И рис сухой. И еще. Не хотелось… Пить хотелось.
– А консервы? Пайки?
– Не знаю. Не было. Еще печенье было у лейтенанта Гусейнова в банке. Его Секинову давали. Но его вырвало.
– А почему у вас брони не было?
– Газеев в понедельник уехал. Лейтенант Гусейнов сказал. А БМП еще раньше на блок забрали.
– Миша, тебя представили?
– Нет, пока только младшего сержанта Сигиздинова. Его ранили. Уже вечером. Нет, когда за бочку. По руке и ухо. Он после Вани пулемет взял.
– Миша, ты сам откуда?
– Из пятой роты.
– Нет, из Союза?
– Из Коми. Из Череповца призывался.
– Скажи, а дальше могли бы отбиваться?
– Ну, патроны еще были. Мало, правда. Гранаты еще были.
Глаза? Нет, не глубокие, усталые: ну, все? Расспросили? И зачем мы вам, товарищ майор, нужны? С младшим сержантом Сигиздиновым…
С самолета на бал?
А потом… Стопки и кружки, крышки от фляжек и мерные медицинские стаканчики – сдвинули разом. Не предотвращенный никакими инструктажами фейерверк расцветил черное небо мириадами трассирующих конфетти. Одуревшая лентопротяжка в сотый раз затянула: «Мы уходим, уходим…» Да будет последним на чужбине этот восемьдесят девятый! С Новым годом! Прозит! Чиэрс!
21 час с минутами. 31 декабря. Афганистан. Знакомый зигзаг бетонки. Аэродромной морзянкой мигает буква
