что это рэкетир, но тут его самого убили. Такой же шнурок на шее, но задушили не этим шнурком.
Я перестал читать. Ерунда, в жизни так не бывает. В жизни бывает так, как у нас. Мне почему-то вспомнилось, как папа водил меня в аквариум. Моя мать была еще жива, но не пошла с нами. Мы с папой хохотали, глядя на рыб – удивленные такие, с открытыми ртами. Папа часто тогда смеялся.
Гарди сказала маме, что пойдет к подружке и вернется к двенадцати часам. Дождь моросил все утро.
Надо было дождаться, когда оно начнется, это дознание. Объявления не вывешивали, но слух, очевидно, прошел, и у Хейдена собралось человек сорок, все сидячие места заняли. Дядя Эмброуз сидел в заднем ряду. Он подмигнул мне и сделал вид, что мы незнакомы. Я тоже сел подальше, отдельно от мамы и Гарди. Впереди за столом суетился человечек в золотых очках, дежурный заместитель коронера Уилер, как я позднее узнал. Он потел, нервничал и тоже явно хотел поскорее начать и поскорее закончить.
В зале присутствовали копы, включая Бассета, и какой-то тип с длинным тонким носом, смахивающий на шулера. Шестеро присяжных расположились сбоку.
Коронер стукнул наконец молоточком. Все притихли. Есть ли у кого-либо возражения против присяжных, спросил он. Возражений не было. Тогда он стал спрашивать их самих, знали ли они человека по имени Уоллис Хантер, известны ли им обстоятельства его смерти, обсуждали ли они их с кем-либо и нет ли причины, по которой они не смогут вынести честный и беспристрастный вердикт на основе показаний, которые здесь услышат. Все ответили отрицательно.
Тогда он повел их в мертвецкую показать им тело, и они принесли присягу.
Как в плохом кино, в общем.
Покончив с формальностями, коронер спросил, присутствуют ли здесь члены семьи покойного. Мама встала, вышла вперед, подняла правую руку и пробормотала что-то вслед за ним.
Имя, адрес, род занятий, степень родства с покойным. Опознала ли она его как своего мужа? Да.
Дальше начались вопросы про папу: род занятий, место работы, давно ли проживал по этому адресу…
– Когда вы в последний раз видели своего мужа живым, миссис Хантер?
– В среду вечером, около девяти часов. Когда он выходил из дому.
– Он сообщил вам, куда идет?
– Нет. Сказал только, что пойдет выпить пива. Я предположила, что на Кларк-стрит.
– Он часто уходил один с такой целью?
– Да.
– Как часто?
– Один-два раза в неделю.
– В какое время возвращался обычно?
– Около полуночи. Иногда позднее, в час или два.
– Сколько при нем было денег вечером в среду?
– Долларов двадцать-тридцать. В среду у них получка.
– Точнее сказать не можете?
– Нет. Он дал мне двадцать пять долларов на хозяйство, а остальное себе оставил. За квартиру, за газ, за свет и все прочее он платил сам.
– Были ли у него враги, миссис Хантер?
– Ни
