неуверенно уселась на табурет, который отец поставил перед верстаком. Рабочая поверхность должна была изображать праздничный обеденный стол длиной в сорок футов в Банкетном зале мистера и миссис Вандербильт.
– Выпрямись, девочка, не сутулься, – велел папаша.
Серафина распрямилась.
– Подними голову, не наклоняйся над едой так, как будто ты собралась за нее драться.
Серафина послушно откинула голову.
– Убери локти со стола.
– Я не банджо, па, хватит меня дергать за струны.
– Я не дергаю. Я пытаюсь научить тебя хоть чему-нибудь, но ты уродилась слишком упрямой, чтобы делать, как велят.
– Не такой упрямой, как ты, – проворчала Серафина.
– Не дерзи мне, девочка. Теперь слушай. Когда сидишь за ужином, есть надо с помощью вилок. Посмотри сюда. Считай, что эти отвертки – твои вилки. А мастерок для цемента – твоя ложка. А мой нож – твой столовый ножик. Насколько я слышал, ты должна правильно выбрать вилку для этого дела.
– Какого дела? – растерялась Серафина.
– Для еды. Понятно?
– Нет, непонятно, – призналась она.
– Так, смотри прямо перед собой. Не стреляй глазами по углам, как будто ищешь, на кого бы напрыгнуть и прикончить в любую минуту. Вилка для салата здесь, снаружи. А для горячего – внутри. Сера, ты меня слушаешь?
Как правило, она не получала никакого удовольствия от отцовских уроков хороших манер, но так приятно было снова оказаться дома, в безопасности, за таким знакомым занятием.
– Запомнила? – спросил он, закончив объяснять про столовые приборы.
– Запомнила. Вилка для горячего внутри, вилка для салата снаружи. Только у меня вопрос.
– Ну?
– Что такое салат?
– Елки-палки, Серафина!
– Я просто спросила!
– Это миска с этим… ну, знаешь… растительностью всякой. Капуста, там, листья салата, морковка, ну, все в этом роде.
– Кроличья еда.
– Нет, барышня, не кроличья, – твердо проговорил папаша.
– Птичий корм.
– Нет.
– То, чем питается добыча.
– Слушать не желаю такие разговоры, и ты это знаешь.
Глядя на папашу, объясняющего ей тонкости столового этикета, Серафина вдруг поняла, что он никогда не сидел за одним столом с Вандербильтами. Он, скорее, исходил из своих представлений о том, как это должно выглядеть, а вовсе не из реального опыта. Особенно ее настораживало то, как папаша описывал салат.
– Зачем богатым и приличным людям вроде Вандербильтов есть листья, если они могут позволить себе что-то хорошее и вкусное? Почему они не едят курицу весь день напролет? Я на их месте так объедалась бы курятиной, что стала бы толстой и ленивой.
– Сера, будь серьезнее.
– Да я серьезна! – ответила она.
