поскрипывающее плетеное кресло, – поставили мне условия относительно сватовства: что я должен прийти пешком и все такое?
– О нет, – ответила женщина. – Я всего лишь о них узнала.
– Нечто вроде испытания?
– Возможно. Не знаю.
Подобное предположение Нору Клауд, казалось, удивило. Из нагрудного кармана, к которому был аккуратно приколот никчемный носовой платок, она извлекла коричневую сигарету и закурила, чиркнув по подошве кухонной спичкой. На Норе было легкое платье из набивного ситца, вполне годившееся для немолодых дам; Смоки, однако, подумал, что ему никогда раньше не доводилось видеть на ткани столь яркого бирюзового цвета и невероятно причудливого переплетения листьев, крохотных цветов и вьющихся стеблей: оно словно было выкроено из окружавшего его дня.
– Думаю, что в целом для профилактики это было небесполезно.
– Как?
– Ради вашей же безопасности.
– А, понятно.
Повисла пауза: двоюродная бабушка Клауд молчала, невозмутимо улыбаясь; Смоки застыл в ожидании, недоумевая, почему его не приглашают войти в дом, с тем чтобы представить; он стеснялся горячего воздуха, исходившего из-под раскрытого ворота его рубашки. Он вспомнил, что день был воскресным, и, прочистив горло, спросил:
– Доктор и миссис Дринкуотер, наверное, в церкви?
– В определенном смысле, да. – Собеседница Смоки как-то странно откликалась на любые его слова, будто никогда не смотрела на вещи таким образом. – А вы религиозны?
Этого вопроса Смоки боялся.
– Видите ли… – начал он.
– Женщины более склонны к такому, вам не кажется?
– Возможно. Когда я рос, окружающих это как-то не очень заботило.
– Моя мать и я были к этому куда ближе, чем отец и братья, хотя, наверное, они натерпелись больше нашего.
Смоки не знал, что на это ответить, и не мог понять, почему его так пристально разглядывают – в ожидании ответа или же просто по причине близорукости.
– Вот мой племянник, доктор Дринкуотер, тоже… впрочем, у него животные, которым он уделяет очень много внимания. Он поглощен ими целиком. До всего остального ему и дела нет.
– Он склонен к пантеизму?
– О нет. Не настолько же он глуп. Он просто, – Нора Клауд помахала сигаретой в воздухе, – не обращает ни на что внимания. Ну-ка, ну-ка, кто это там?
К воротам на велосипеде подъехала женщина в широкой разрисованной шляпе. На ней были просторные джинсы и блуза из набивной ткани, как и платье бабушки Клауд, только более открытая. Она неловко слезла с велосипеда и сняла с багажника плетеную корзинку. Когда женщина стянула с головы шляпу и забросила ее за спину, Смоки узнал в ней миссис Дринкуотер. Она подошла и тяжело опустилась на ступеньки.
– Клауд, – проговорила она, – насчет сбора ягод я советовалась с тобой в самый что ни на есть распоследний раз.
– Мы с мистером
