Я ведь получил классическое образование.
– Вам придется с чего-то начать, – отозвалась миссис Дринкуотер, выбирая из корзинки с ягодами листики и мелких жучков. – Это будет почти что последнее неприятное задание. Завтра наконец-то Иванов день.
– Мой брат Август, дедушка Элис, – заметила Клауд, – вероятно, был религиозен. Но он отбыл. В неведомые края.
– Миссионером? – поинтересовался Смоки.
– Что ж, может быть, и так, – протянула Клауд. Вновь создалось впечатление, что эта мысль поразила ее новизной. – Да-да, очень возможно.
– Наверное, они уже оделись, – сказала миссис Дринкуотер. – Давайте-ка пойдем в дом.
Входная дверь-ширма была большой и старой, и, когда Смоки потянул за фарфоровую ручку, ржавая пружина заскрипела; сверху дверь местами была проедена насквозь и походила на стены летней беседки, а нижняя ее часть за годы сделалась выпуклой от бессчетных пинков детей, которым не терпелось выскочить наружу. Смоки перешагнул через порог и оказался в доме.
Просторный, сиявший чистотой вестибюль хранил прохладный запах ночного воздуха, зимнего огня в камине, пакетиков с сушеной лавандой в платяных шкафах с медными ручками – и чего еще? Запахи пчелиного воска, солнечного света, чередования времен года, июньского дня ворвались внутрь, когда дверь, простонав, с шумом задвинулась за спиной Смоки. Полукруглая винтовая лестница с крутым изгибом вела наверх. На площадке, в луче солнца, проникавшего в дом через стрельчатое окно, стояла босиком его невеста, в джинсах с множеством заплаток. Из-за ее плеча выглядывала Софи: она стала на год старше, но все еще не сравнялась ростом с сестрой. Софи надела тонкое белое платье, пальцы украсила кольцами.
– Привет, – сказала Дейли Элис.
– Привет, – отозвался Смоки.
– Проводи Смоки наверх, – сказала миссис Дринкуотер. – Ему отведена воображаемая спальня. И я уверена, что он не прочь умыться.
Миссис Дринкуотер похлопала Смоки по плечу, и он поставил ногу на первую ступеньку. Спустя годы он – порой праздно, порой мучительно – будет пытаться припомнить, действительно ли он, однажды войдя в этот дом, хотя бы раз по-настоящему его покидал. Но в то время он поднимался по лестнице навстречу Дейли Элис с чувством исступленного счастья: наконец-то, после невероятно странного путешествия, он добрался до цели и Дейли Элис встречает его многообещающим взглядом карих глаз (вероятно, именно в этом и заключался единственный смысл пройденного им пути – в чувстве счастья, которое он испытывал, а раз так, то смысл этот замечателен и все у него хорошо) и, взяв Смоки за руку и отобрав у него дорожную сумку, ведет его в прохладные верхние покои дома.
– Я бы хотел умыться, – сказал он прерывисто, словно запыхавшись.
Дейли Элис, пригнувшись к самому его уху, проговорила:
– Я вылижу тебя дочиста, как кошка.
Софи у них за спиной хихикнула.
– Холл! – провозгласила Элис, проведя рукой по стене, обшитой темными панелями. Минуя дверь за дверью, Элис оглаживала
