шевелись! – приказал Тимур.
Кармель, морщась от боли в ушибленном плече, терпеливо лежала.
– Можешь встать. Тебе повезло – это лишь хвостовик мины от полкового миномёта. Будь добра, смотри, куда ступаешь. – Тимур протянул руку и помог ей подняться.
Кармель охнула от боли.
– Что-то повредила?
Она посмотрела на ребристый ржавый кусок металла, о который споткнулась.
– Плечо.
– Кирюха, глянь.
Кирилл Никонов приблизился к Кармель.
– Сними рубашку, осмотрю плечо. Да не боись, я врач, а они отвернутся.
Кармель расстегнула рубашку, оголила руку. Он ощупал плечо.
– Классный синячище будет, а ну подвигай рукой. Перелома нет, сильный ушиб. В обед придёшь за мазью. Ты на пенёк упала, вон посмотри.
Кармель глянула на торчащий изо мха пенёк, застегнула пуговки.
– Будь внимательнее. Места здесь мрачные, змеиные, опять же клещи нас высматривают.
– Кирюха, всё нормально? – поинтересовался Тимур. – Тогда вперёд, чего стоим.
Метров через сто группа остановилась. Кармель увидела висящую на суку немецкую каску. Повсюду, то тут, то там были нарыты свежие ямы: одни глубокие, другие мелкие. На рыхлой земле лежали ржавые каски, связки ручных гранат, патроны, небольшие сапёрные лопатки, проеденные ржой. Как будто только что закончился бой, начатый в сорок первом. Она глянула на Катю. Подруга стояла на холмике земли, прижав руки к груди.
– А почему одни ямы глубокие, другие в колено, а третьи чуть глубже, – поинтересовалась Кармель у Сергея Птицына, стоящего рядом с ней.
– Окопы рылись разные, для стрельбы лежа, с колена, в полный рост стрелка. За столько лет старые позиции оплыли, стало трудно отличить: окоп это или обычная впадинка. Воронки от бомб или снарядов обнаружить проще: бросаются в глаза ровные окружья.
Кармель дотронулась до каски. Сталь истончилась до состояния бумажного листа и в одном месте стала ажурной.
– «Халгинголка».
– Что? – переспросила Кармель, поднимая голову, она чувствовала себя пигмеем рядом с таким высоким мужчиной.
Сергей пояснил:
– Каска «Халхинголка2».
Тимур снял рюкзак.
– Начинаем.
Он бросил короткий взор на новенькую. Она стояла словно на подиуме: развернув плечи, соблазнительно выпятив грудь, чуть изогнувшись в талии. Выпендрёжница! Да она такую позу специально приняла. Вон как Кирилл таращится.
Кармель огляделась: под соснами трава не росла, землю густо засыпали опавшие иглы, стволы скрюченных берёз покрывал зелёный мох. Чуть поодаль на вершине раскидистого дуба ссорились невидимые птицы. В руках у поисковиков она увидела полутораметровые тонкие пруты. Ими они стали пронзать мягкую землю. Она понаблюдала за этими уколами и тихо позвала Катю.
– Ты кого-нибудь обнаружила?
