до ледостава далеко.
Сказавши это, она отвернулась и начала доставать из стенного шкафчика граненые стаканы.
Еленка осталась помогать ей, а мужчины прошли в комнату; в проеме вместо двери висела ситцевая занавеска. Здесь стояли кровать со множеством подушек, платяной самодельный шкаф, дерматиновый диван, несколько стульев и стол – точная копия того, кухонного. За столом сидел грузный, в седых космах старик и читал толстую растрепанную книгу. При виде вошедших он аккуратно заложил книгу листочком и снял круглые железные очки.
– Здорово, капитан, – сорванным голосом сказал он. – Слыхал уж и про беду твою, и про удачу.
Старик крепко пожал им руки, они сели, и Иван спросил с удивлением:
– Что сипишь-то, Игнат Григорьич? Простыл?
– Да вот… – Старик покашлял, покосился на занавеску, помял пальцами большой, заросший седой куделью кадык. – Должно, так…
– Где там! – крикнула из кухни старуха. – Напился в Петров день да все песни играл, как молодой!
Старик смущенно крякнул, но спорить не стал. Закурил предложенную Иваном папиросу, глянул на Сергея выцветшими, но еще по-молодому пристальными глазами:
– Волгарь?
– Саратовский.
– Или там работы нет?
– Работа везде есть, – осторожно ответил Сергей.
– Посторонитесь-ко, – сказала Еленка, внося кипящий самовар.
Она поставила самовар на стол, опять пошла на кухню. Старик крикнул вдогонку:
– Мать, а мать, пошуруй-ка в шкапчике!..
– Шурую, – отозвалась старуха. – Ты уж тут так прошуровал, что и глядеть-то не на что.
– Не надо, Игнат Григорьич, – поспешно сказал Иван. – Не хлопочите.
– Твое дело, Ваня, гостевое, – сказал шкипер, вставая. – А нам для знакомства обычай велит.
Он прошел на кухню. Сергей ударил кулаком в ладонь, зашипел:
– Неладно получается, капитан. Старики, понимаешь, шуруют, а мы… Давай я сбегаю?
– Ох, напрасно все это! – вздохнул Иван. – Не к месту, не ко времени… Да и не достанешь уже: закрыто.
– Это я-то не достану? – улыбнулся Сергей. – Засекай время, капитан…
В дверях он столкнулся со шкипером: старик торжественно нес четвертинку.
– Такой, стало быть, нынче улов, мужики… Ты куда это, парень?
– Четверть часа поскучайте, – сказал Сергей и вышел.
Он вернулся быстрее, чем обещал: вошел красный, запыхавшийся, но довольный. Молча поставил на стол бутылку, сел слева от шкипера.
– Выпить захочется – так и парилка не нужна, – улыбнулся старик.
Стол был уже накрыт: сопел самовар, стояли стаканы, соленая щука, вяленый лещ, грузди прошлогоднего засола – уже склеенные, пожухлые, моченая брусника, отварные, крепенькие – одна к одной – сыроежки в уксусе.
– Все теперь на вино горазды, – сказала старуха. –
