вечер.
– Эй, Мейс, как думаешь – не стоит ли нам устроить что-то типа публичной ссоры и расставания? – спросила я, гоняя яйца по сковородке.
Пришла моя очередь готовить завтрак, а Мейсон поглощал абсурдное количество протеина, так что я жарила дюжину яиц только на нас двоих – десять из них все равно заглотает Мейсон. Плюс бекон и какие-нибудь фрукты.
Мой предполагаемый бойфренд стянул полоску бекона с блюда, стоявшего рядом с плитой, и принялся задумчиво жевать.
– Не знаю. Надо спросить Рейч. Наверное, мы с ней не должны пару недель афишировать наши отношения, чтобы болельщики не решили, будто я опять меняю девушек как перчатки.
Я кивнула, взяла натертый сыр и посыпала им яичницу, после чего добавила перца и соли.
– Звучит разумно. В любом случае, как там у вас дела?
Не то чтобы я не слышала их кошачьих воплей, доносившихся, казалось, до самых границ штата. Им следовало бы поработать над тем, чтобы сбавить громкость. Я всю неделю провела в диком возбуждении только от их криков, слышавшихся даже сквозь стены.
Мейсон стащил еще кусок бекона и прислонился к стене рядом с плитой, пока я раскладывала еду по тарелкам. Два яйца и две полоски бекона для меня, десять яиц и четыре полоски бекона для него. Я поставила тарелки на барную стойку, где нам нравилось есть. Столовая казалась нам обоим чересчур официальной.
– Дела идут прекрасно, – ухмыльнулся Мейс. – Никогда бы не заподозрил, что под всеми этими костюмами скрывается такая дикая кошка, но черт меня побери, если я не самый везучий ублюдок в округе.
Я фыркнула и подавилась яичницей. Мейсон хлопал меня по спине, пока я не продышалась.
– Дикая кошка? Серьезно?
Он кивнул, улыбаясь так широко, что я могла видеть каждый зуб.
– Лучший секс в моей жизни.
За это я стукнула его по руке. Потерев место ушиба, он возмущенно сказал:
– Но ведь это правда. Она, конечно, вся такая аккуратная и правильная в своих костюмчиках, но ох, Миа, стоит мне ее из них вытащить, как эта маленькая блондинка переворачивает весь мой мир.
На сей раз ухмыльнулась я.
– Я так рада за вас, Мейсон. Думаешь, это превратится во что-то серьезное? – спросила я, стараясь не слишком раскатывать губу и не показывать, как я довольна.
Опустив подбородок, он легонько ткнул меня в бок.
– Все и так серьезно. Не могу представить ее в руках другого мужчины.
Тут он передернулся и застонал.
– От одной мысли у меня крыша едет. Я так полагаю, что если я готов пробить стену кулаком, представляя ее с кем-то другим, это что-то да значит. Верно?
– Верно, – немедленно согласилась я.
– В общем, я решил, что поговорю с ней об этом завтра вечером, когда мы будем в Сиэтле.
В Сиэтле.
